О материалистическом подходе к явлениям языка

Русские словосочетания типа сбор урожая, дом отца и край стола содержат родительный падеж, основным значением которого является выражение принадлежности. Однако словосочетание сбор урожая не выражает принадлежности. По значению родительный падеж здесь является винительным, и есть языки, где в этих случаях употребляется винительный падеж. В словосочетании дом отца родительный падеж уже выражает определенное отношение принадлежности, а в словосочетании край стола родительный падеж означает часть целого.

Фраза – пойти поесть и выпить пивка также искажает действительность в известной степени. Приставка по обычно означает малую меру действия – поиграть (немного), попить (немного) и т.д. Зайти поесть не обязательно означает поесть немного и пивко в данном случае не означает маленькое пиво. Все вышеуказанные формы употреблены в экспрессивном значении.

«Одним из специфических и в этом смысле уникальных свойств человеческого языка как системы знаков является то, что более емкий по объему и многомерный по структурной организации план содержания не имеет одно-однозначного соответствия более простому по форме и меньшему по числу единиц плану выражения»[359].

В языке имеет место непараллельность звучания и значения.

«В отличие от знаков чисто условных систем, где одному означающему, как правило, соответствует одно означаемое, две стороны знаков естественного языка соотносятся друг с другом совершенно по иной пропорции: „одно : несколько“ (одно означающее : несколько означаемых) или „несколько : одно“ (несколько означающих : одно означаемое). Последствия подобных отношений между означающим и означаемым языкового знака огромны и находят свое выражение в так называемых недискретных фактах языка: в полисемии и омонимии (одно означающее – несколько означаемых), в синонимии и полилексии (одно означаемое – несколько означающих), в наличии в системе языка синкретических и дублетных форм знаков. Дифференциальный характер обеих сторон знака создает почти неограниченные возможности варьирования не только означаемого, но и означающего знака. Определенная автономия двух сторон языкового знака позволяет обозначающему обладать иными функциями, нежели его собственная, а обозначаемому быть выраженным иными средствами, нежели его собственная форма знака… Каждая из сторон языкового знака имеет свои принципы членимости и свои формы структурной организации, что в свою очередь порождает определенную автономию как означаемого, так и означающего»[360].

Эта особенность порождает парадоксальные несоответствия между языком и мышлением. Словесный знак дом может иметь целый комплекс разных значений: дом – строение, здание, дом – жилище, дом – семья, дом – жильцы, населяющие дом, дом – домашний очаг и дом – династия.

В окружающей нас действительности каждый предмет может быть только самим собой. То же самое имеет место и в человеческом мышлении. Однако в языке несколько предметов могут иметь одно и то же наименование или одинаковые предметы могут иметь разные наименования, ср. рус. ключ и родник, путь и дорога.

Это противоречие устраняется контекстом конкретного употребления слова. Только в связной речи мы можем узнать, имеется ли в виду при слове завернуть – покрыть со всех сторон, упаковать, или двигаясь, направиться куда-нибудь в сторону, например, завернуть за угол.