О материалистическом подходе к явлениям языка

«Причиной исторического перехода от чисто чувственного отражения действительности к мышлению являются как чисто физические изменения в организме высших животных (прежде всего совершенствование и усложнение функций мозга), так и те изменения, которые произошли в объективных условиях жизни живых существ – непосредственных предков человека, а именно переход к общественному образу жизни и систематической трудовой деятельности, составившей материальную основу всего существования формирующегося общественного коллектива. Трудовой процесс, с одной стороны, требовал познания не внешних случайных и переходящих свойств предметов, а их внутренних признаков, являющихся более или менее устойчивыми и постоянными, составляющих сущность вещей и процессов, а также внутренних необходимых связей между предметами и явлениями, при которых возникновение одного предмета или явления неизбежно влечет за собой возникновение и другого. Без познания таких признаков и связей (хотя бы наиболее простых и доступных из них) трудовая деятельность невозможна. С другой стороны, сам материальный трудовой процесс давал возможность для такого познания, так как способствовал проявлению скрытых свойств предметов и явлений, которые при простом, поверхностном созерцании недоступны»[126].

По мнению вербалистов[127], только звуковой комплекс завершает процесс полного образования понятия.

В работах некоторых философов и лингвистов звуковому комплексу начинает приписываться функция фиксирования понятия.

«Язык, по мнению А.Г. Спиркина, дал возможность человеку фиксировать общее в предметах и явлениях, их связях и отношениях, расчленить их, соотнести и синтезировать в понятиях и представить как относительно устойчивые»[128].

«Наш далекий предок, – замечает Г.А. Геворкян, – часто наблюдал…, что если долго тереть одним куском дерева по другому, они нагреваются. В результате миллиардного повторения аналогичных операций из поколения в поколение человек получил доказательство того, что есть нечто общее между всеми операциями „трения“, что именно это общее и является причиной, вызывающей другое явление – „теплоту“».

Г.А. Геворкян далее спрашивает:

«Но как же закрепить в уме и выразить это общее, эту причинную связь внешне различных явлений? Эту „внечувственную, лишенную образа и формы“ закономерность невозможно фиксировать в чувственно-наглядной форме. Такой субъективной внечувственной формой, в которую облекается и в которой выражается познанная закономерность является слово»[129].