О мертвых - ни слова

Я поняла, что зашла в тупик, и решила попробовать иной путь. А если убийца знал, у кого живет Мефодий? Естественно было предположить, что Генрих пригласит на новоселье Великовича - он работает в том же институте. Так же естественно допустить, что Лёнич расскажет о приглашении живущему у него Мефодию, а тот захочет увидеться с бывшими соучениками и напросится в гости. Допущений, конечно, многовато, но все они логичны. Итак, нужно выяснить, кто знал о том, что Мефодий поселился у Великовича.

Поставив перед собой эту задачу, я переключилась на предстоящую встречу. Интересно, удалось ли Сержу заманить Безуглова? Конечно, не явись Глыба на совещание, мы можем лишиться нужных ключей к разгадке, зато мне будет легче. Кто бы знал, в каком напряжении меня держат его злобные подначки и косые взгляды! Слава богу, видимся мы нечасто, только когда я приезжаю к Сержу на работу, но и эти мимолетные встречи заводят меня надолго. Нет, если Глыба отказался почтить нас своим присутствием, я не расстроюсь. Хуже будет, если он взамен отправится на Петровку. Тогда вся надежда на Селезнева.

Течение моих мыслей снова изменилось. Правильно ли я сделала, что доверилась практически незнакомому человеку? Причем доверилась, не заручившись согласием друзей, хотя они замешаны в этой истории не меньше моего. Теперь, если Селезнев нарушит слово, мне действительно останется только уйти в короткий полет с университетской башни. Что ж, зато перед смертью я буду точно знать, что нельзя полагаться на личные симпатии, когда речь идет о безопасности и благополучии друзей. Надо будет сочинить достойную эпитафию в назидание доверчивым дурочкам - будущим жертвам обаятельных негодяев.

Сочинение эпитафии пришлось отложить на потом, потому что мы приехали. Через десять минут я открыла свою калитку и с облегчением отметила, что перекрасить "Запорожец" Леша успел, но не успел разобрать. Хоть в чем-то повезло! Теперь не придется полагаться на электрички.

Леша встретил нас на крыльце.

- Наконец-то! Я уж думал, вы опоздали на последнюю электричку. Все приехали полчаса назад.

- И Глыба? - тихо спросила я.

Леша мрачно кивнул. Я догадалась, что Безуглов уже успел высказать свое отношение ко мне и к происходящему. Чуткий Генрих обнял меня за плечи и шепнул на ухо:

- Не вешай нос. Пусть только попробует тебя задеть!

Как будто я не в состоянии справиться сама!

Мы вошли в дом, миновали веранду и очутились в жарко натопленной кухне. На горбатом диване с допотопными валиками сидели в напряженных позах Безуглов и Мищенко. Серж в комнате перебирал старые журналы.

- Привет! - радостно крикнул он, увидев нас в открытую дверь, и выбежал навстречу, чтобы чмокнуть меня в щечку. (Марк скривился.) - Варька, золотко, ты как хозяйка должна решить, где мы расположимся. Я предлагаю комнату - тут больше места, а Леша настаивает на кухне, чтобы не оставлять без присмотра печь. Но, на мой взгляд, топить больше ни к чему, ты как считаешь?

- На мой тоже. Давай раздвинем этот стол и поставим чайник.

- Располагайте мною, моя прекрасная леди!

Пока мы, обмениваясь любезностями, расставляли стол, остальные обменивались рукопожатиями. Меня всегда смешила эта комичная мужская привычка и серьезность, с которой представители сильного пола исполняют ритуал; особенно забавно это выглядит, когда их много.

- Прошу к столу, господа! Прихватите с собой пару стульев.

Все зашумели, загремели стульями, устраиваясь вокруг овального стола.

- С чего начнем? - спросил Серж, в силу начальственной привычки расположившийся во главе.

Игорек Мищенко - когда-то тощий и нескладный парень, а теперь пузатый и нескладный дядя - склонился над портфелем и достал литровую бутылку импортной водки.

- Давайте помянем Мефодия.

В комнате воцарилась гробовая тишина. Гусь никогда не страдал особой тактичностью, но даже он мог бы сообразить, что пить за упокой души убиенного в обществе убийцы как-то не принято. Но больше всего меня поразило другое. Предложение исходило от человека, которому покойный сломал жизнь. От Мефодия пострадали многие, но только Игорек пережил из-за него настоящую драму. Я вспомнила, какое у него было лицо, когда он смотрел на Мефодия не далее как в пятницу. От его взгляда можно было прикуривать. А сейчас, глядя на благостную скорбную физиономию Гуся, можно было подумать, будто скончался его любимый дедушка. De mortuis aut bene aut nihil? О мертвых - ничего, кроме хорошего?

Тишину нарушил скрипучий голос Глыбы:

- Пусть сначала Ворона - (это мое университетское прозвище среди недоброжелателей) - объяснит, кого она выгораживала, когда избавлялась от трупа и через Сержа науськивала нас врать милиции.

- Не исключено, что тебя, - быстро ответила я, опережая присутствующих джентльменов, готовых вступиться за даму. - Мы собрались именно затем, чтобы это выяснить.