О мифах и магии (ЛП)

— Ну да. — Гермиона отхлебнула супа и обожгла язык. — Её похорон, поминальной службы или что там было. Вы не ходили? Я подумала, вы наверняка хотели отдать дань уважения и всё такое…

— Гермиона, я… — Снейп замолчал. Взволнованный и растерянный, он отставил чашку в сторону и уставился на неё взглядом, от которого у неё похолодело в желудке. — С какого перепугу, — сказал он, — вы решили, что Лили Эванс умерла?

========== Не Лили ==========

— С какого перепугу, — сказал Снейп, — вы решили, что Лили Эванс умерла?

— Я… — Гермиона замолчала, нахмурилась, в висках вдруг запульсировала боль. — Не знаю. Разве не вы мне говорили?

— Нет.

— Наверняка говорили, — настаивала Гермиона. — Когда-то давно. Может быть…

— Гермиона, Лили не умерла.

— Правда? — голос Гермионы звучал очень слабо, в горле встал комок. Лили не умерла. Он произнёс эти слова всего раз, но они продолжали эхом звучать в её голове, будто её череп выскоблили начисто. — Но её убили.

— Да нет же. — Снейп осторожно сделал глоток, наблюдая за ней. — С чего вы это взяли?

— Потому что её убили.

— Она не умерла, Гермиона.

— Откуда вы знаете? — Ей вдруг пришло в голову, что она, наверное, расстраивает его, так говоря о его подруге детства. — Откуда вы знаете, что она жива? Вы ведь не шлёте друг другу открытки на Рождество? Она могла взять и…

— Я вижу её иногда в магазине, — перебил её Снейп, морщась и сердито глядя на неё.

— В магазине, — повторила Гермиона.

— Или с детьми в городе. Собственно, видел всего несколько недель назад.

— И вы с ней разговариваете?

— Нет, — сказал Снейп и добавил: — Говорил несколько раз, а потом уже подумал, что вежливее будет притворяться, что её не существует.

— С детьми, — задумчиво пробормотала себе под нос Гермиона.

— У неё их трое, кажется. — Показалось ей или в голосе Снейпа действительно прозвучала горечь? — Или четверо? Похоже, она их любит.

— Мальчик?

— Один из детей мальчик, да. Возможно, самый младший. А что?

— Не знаю.

Снейп наблюдал за ней очень внимательно, с почти профессиональной прямотой. Так на Гермиону смотрели обычно психологи — это было лицо человека, готового препарировать её мысли и распутывать измочаленные извилины её мозга.

«Помоги же мне», — подумала она.

— Это имеет какое-то отношение к Рону? — спросил Снейп.

— С чего вы взяли? — вдруг разозлилась она.

— Потому что, кажется, большинство ваших странных припадков связано с ним.

— Никакой это не припадок! — возмутилась Гермиона и снова съежилась в кресле. — Это не я…

— Не сейчас, мисс Грейнджер, — не выдержал Снейп. — Расскажите мне.

— Я думала, её убили, — пришибленно созналась Гермиона. Она не понимала, почему так думала. — Я думала, кто-то убил её, её мужа и оставил в живых ребёнка.

— Ребёнка, — сказал Снейп ничего не выражающим голосом.

— Много лет назад, — вздохнула Гермиона.

— Вы думали, это я её убил.

— Нет.

Пламя затрещало и зашипело. Никто даже не дрогнул.

— Вы сказали, в ней было что-то необычное, — осторожно произнесла Гермиона. Она ещё не вполне переварила его рассказ о родителях. Целую неделю она рисовала в воображении Снейпа-убийцу с окровавленными руками и тянущуюся за ним цепочку трупов. Несмотря на его заверения, ей приходилось напоминать себе, что сидящий перед ней человек невиновен. Человек, к которому она испытывала определенную привязанность, который сидел рядом с ней на кровати и… — Думаете, она такая же, как мы? — спросила она, пытаясь сосредоточиться. — Как вы и я, как Дин?

— Дин болен.

— Ну ладно, не как Дин, — добавила Гермиона, чувствуя себя предательницей.

— Не знаю, — сдался Снейп. Его руки были сложены под подбородком, от света каминного пламени его бледные пальцы горели золотистым сиянием. Супные чашки были отставлены в сторону и забыты.

— Вы говорили, что научились делать волшебные фокусы…

— Карточные фокусы. Глупое размахивание палочкой. Ничего существенного. Детские забавы.

— Вы когда-нибудь говорили с ней об этом, о наших… проблемах?

Он долго молчал, поджав губы, с отстраненным выражением лица.

— Нет.

— А могли бы?

— Гермиона, — вздохнул Снейп. Он провёл ладонями по лицу, прижал пальцы к глазам, натягивая кожу, от чего попеременно казался то молодым, то мёртвым скелетом, то опять среднего возраста. — Она счастлива со своим мужем и детьми, счастлива, что забыла меня.

Взгляд Гермионы на миг задержался на входной двери.

— Не думаю, что кто-либо в Коукворте может вас забыть.

Это было опрометчиво с её стороны. Снейп снова напрягся и помрачнел ещё больше.

— Суп остыл, — прорычал он, схватил чашки и прошествовал на кухню. Он бы, несомненно, и дверью хлопнул, если бы между гостиной и кухней таковая имелась.

Вернувшись ровно десять минут спустя, на своём месте на диване он обнаружил мягкий, завёрнутый в красную бумагу пакет. Гермиона сидела точно там же, где он её оставил, скрестив ноги и терпеливо ожидая его.

— Простите, что я ушла тогда, — сказала она, когда Снейп со вздохом поставил подогретые чашки обратно на стол. — Не стоило уходить, не поговорив с вами. Не пришлось бы столько времени терять и мучиться. Ну, мне не пришлось бы мучиться.