О Милтоне Эриксоне

Через некоторое время он снова пришел ко мне и ска­зал: “Моя проблема вернулась. Я заметил однажды, что перед программой я сделал несколько глубоких вдохов, а перед следующей программой количество вдохов увеличи­лось, так что это опять началось. Что же вы теперь соби­раетесь делать? Потому что упражнения уже не помогают. У меня, видимо, слишком много энергии”. Я сказал: “То, что с вами происходит, — это проявление глубокой психологической реакции”. Он согласился. Тогда я про­должил: “Что же, представьте, что мы работаем на психо­логическом уровне. Я знаю, как вы привыкли засыпать. В десять часов вы заканчиваете свою телепередачу. Едете прямо домой. Докладываете события дня своей жене и сразу ложитесь спать. Вы спите восемь часов. У вас здо­ровый сон. Вам нравится спать, вы спите крепко. Поспи­те четыре часа, затем встаньте и выполните сто приседа­ний. Он сказал: “Вставать среди ночи — я это ненавижу”. Я ответил: “Да, вы можете потратить массу психической энергии, ненавидя это. Как вы будете себя чувствовать психологически, каждый вечер ставя будильник и пони­мая, что потратите много психической энергии, которая в противном случае найдет выход в задыхании перед микро­фоном и телекамерой? Вы можете выбросить жуткое коли­чество психической энергии двумя способами: устанавливая будильник на обычное время и психологически осозна­вая, как вам не хочется вставать через четыре часа и делать приседания”.

Какое-то время эта аналогия работала. И вот он снова пришел ко мне... Я сказал: “Итак, у вас снова избыток энергии”. Он ответил: “Верно”. Я спросил: “Тогда скажи­те мне, какова мечта вашей жизни?” Он сказал: “Иметь дом для себя, жены и детей”. Я заметил: “Да, действи­тельно, придется вам попотеть, чтобы купить дом и иметь газон для стрижки”. Он сообщил: “Жена все время насе­дала на меня, а я отказывался шевелиться, но в этом ме­сяце мы его все же покупаем”. Его проблема больше не возвращалась. У него был дом. У него был двор. И не было излишков энергии”.

Приведенный случай является не только типичным примером эриксоновской терапии телым испытанием, но и служит ил­люстрацией того, как Эриксон сначала создавал терапевтичес­кую процедуру, а затем встраивал ее в повседневную жизнь па­циента, чтобы воздействие продолжалось и без терапии.

Когда применяется метод четко сформулированного задания, таким заданием может быть все, что клиент сам определяет как полезное для себя. Классический случай лечения бессонницы по Эриксону — задание проводить всю ночь за чтением книг, которые клиент собирался прочесть, но постоянно откладывал. Так как сидя в кресле клиенты могли уснуть, доктор Эриксон требовал, чтобы они читали стоя. Это задание ставило клиентов перед выбором: либо спать и проститься с бессонницей, либо прочесть, наконец, то, что давно следовало. Эриксон пишет, как один из клиентов видел свое будущее: “Если проблема вер­нется, я встречу ее во всеоружии. Я уже купил полное собрание сочинений Диккенса”. Подобные решения дают клиентам уве­ренность в том, что они сами справятся с проблемой, если она возникнет снова.

Телое испытание само может быть болезненным симптомом — и таким образом быть парадоксаль­ным. Задание формулируется так, что пациент получает разре­шение сохранять проблему, от которой он желал избавиться с помощью терапевта. Например, человеку, который хочет изба­виться от депрессии, предлагают определить ежедневное время возникновения депрессии. Лучше всего, если это будет время, когда клиент предпочел бы делать что-нибудь другое. Напри­мер, терапевт может назначить клиенту время депрессии на те редкие часы, когда тот свободен от всех обязанностей: дети уло­жены, и есть немного времени, чтобы расслабиться и посмот­реть телевизор.

Разве не тяжелым испытанием является парадоксальное вме­шательство, когда пациентов просят испытать то, от чего они хотят избавиться? Пример — прием “утрирования” в бихевио- ральной (поведенческой) терапии: человеку, боящемуся клопов и желающему избавиться от этого страха, предлагают пережить крайнюю степень страха, представляя, как по всему телу кишмя кишат клопы. Этот тип парадоксального вмешательства есть не что иное, как тяжелое испытание. Точно так же требование но­вых ссор от скандальной супружеской пары или просьба довести отношения до разрыва, которого пара хотела бы избежать, яв­ляются не просто парадоксальным вмешательством, но и тяже­лым испытанием.

С другой стороны, если терапевтический парадокс определя­ется как протест пациента против терапевта, проявляемый через отказ вести себя в соответствии с проблемой, то в этом случае необходимо тяжелое испытание, заставляющее человека сопро­тивляться.