О моя дорогая, моя несравненная леди (СИ)

-Естественно! Вот помню, года полтора назад, на летней практике, выполнял я довольно специфическое задание. Мысленная доработка пейзажа. Ну, это я так, примитивно, на пальцах, объясняю. Суть в следующем: берешь какой-нибудь пейзаж и дорабатываешь его до совершенно непотребного состояния. Преображаешь, так сказать, силой мысли. Приехал я на Ладогу, на северное побережье. Места там красивые, суровые: сосны, скалы, шхеры. Берег будто нарочно позамысловатее, позаковыристее нарезали. Подходящее место. Взял я его за основу, изобразил на переднем плане роскошную прибойную волну, кипящую на граните, а на заднем, неистовой силой своей мысли, наворотил таежных горных хребтов и тонущих в голубой небесной дымке пиков. Осенью показал свое творение профессору. Так тот прямо диву дался. "Точно в десяточку, говорит! Я сам, говорит, на Байкале, в Баргузинском заповеднике несколько сезонов работал. Полное совпадение. Ни одной фальшивой нотки! Даже трудно поверить, что ты писал здесь, на Ладоге". Словом - точное попадание. - Кирилл все говорил, говорил, а сам без устали работал карандашом, чувствуя как с каждым новым штрихом уходит, исчезает, растворяется примитивная фотографичность и на ее место заступает... искусство. - Ну хорошо. Прошло еще с полгода, и пригласил меня один товарищ в гости, на новоселье. Ну, как всегда, встала проблема подарка. Лишних денег нет, хороших лишних вещей - тоже. А вот, думаю, подарю-ка я ему свой "Байкал"! Хоть и не сковородка и не набор кастрюль, но с другой стороны - и не тривиальная бутылка водки, а полезная в хозяйстве вещь. Произведение искусства. Станет мой товарищ культуру у себя внедрять: повесит картину на стену и будет на нее любоваться. Сказано - сделано. Подарил я ему картину, погуляли мы всласть, благо большинство гостей, как всегда, остановились на самом тривиальном варианте и разбежались. Пару месяцев после этого я у него не появлялся, а потом, по случаю, заглянул. Он уже успел обжиться как следует, обставиться капитально, и взяло меня любопытство - а куда, интересно знать, он картину-то мою определил? Смотрю: в гостиной - нет, в спальной - нет, в кабинете - нет, на кухне - нет, в прихожей - и то нет! Хотел уже было напрямую спросить, да тут как на грех заглянул в его санузел. Ну, санузел у него знатный, с половину моей собственной квартиры будет: ванна, с маленький бассейн размером, биде и прочие... опции. А на стене, прямо напротив его джакузи, моя картина висит! Я просто обалдел! "Ты, говорю, паразит, чего ж Байкал-то мой в сортир запихал?!" А он мне в ответ: "Как же ты не понимаешь?! Это же Байкал! Озеро. Понимаешь? Вода. Стихия. На нужный лад настраивает. Правильное настроение создает". Вот такой вот... символизм!

Он в последний раз, с чувством триумфа, взмахнул карандашом и поднялся на ноги:

-Готово!

-Да ладно! - не поверил Паша, тоже вставая. - Не прошло и полгода!

-Ага! - улыбнулся Кирилл, протягивая ему альбом.

Паша взял альбом, а Лена тут же прильнула к его плечу, боясь упустить первое впечатление.

Несколько мгновений они рассматривали рисунок с явным недоумением, но затем переглянулись и посмотрели на художника, переминавшегося, чтобы разогнать кровь по затекшим, онемевшим ногам.

-Обалдеть! -ахнула Лена.

-Ну, братишка... - развел руками Паша. - Зачет! Однозначно зачет!

Он протянул руку Кириллу и тот с удовольствием стиснул ее, довольный произведенным эффектом. Потом забрал альбом обратно и еще раз осмотрел собственное творение.

Яркое, полуденное солнце, сверкавшее где-то в зените, проливало свои лучи на широкую морскую равнину. На переднем плане равнину замыкал берег, изогнутый длинной лукой. В центре, на берегу стоял могучий, вековой дуб. Все, и его корни, тугими жилами вспучивавшие песок, и его ветви обнимавшие небо, и его темная, грубая, посеченная ветрами кора излучали силу и мощь. А вокруг дуба, обивая и льня к нему, струилась тоненькая лиана, терявшаяся затем в раскидистой кроне. И там где тонкий, нежный побег, усыпанный цветами, соприкасался с жесткой шершавостью темной коры, та светлела и теплела...

Зачет, подумал Кирилл, украдкой взглянув на своих друзей. Однозначно зачет.

Глава V

По этим истертым ступеням,

По горю, разлукам, слезам

Идем, схоронив нетерпенье

В промытых ветрами глазах.

Виденья видали ночные

У паперти северных гор,

Качали мы звезды лесные

На черных глазищах озер.

-Вот дурак, так дурак! - качнул головой майор.

-Случайность...

-Случайность?! - он резко обернулся ко мне. - Разуй глаза, снайпер! Его же поймали как малолетку на конфетку! Слушай, чему тебя учили пять лет, а?!

-Да как всех. Историческому материализму.

-А еще?

-А еще - разумному, доброму и вечному.

-Разумному, доброму и вечному? - переспросил Николай Николаевич. - Прекрасно. И когда только вас начнут учить основам снайперской тактики, а не разумному, доброму и вечному!