О моя дорогая, моя несравненная леди (СИ)

-Да, счастья. Разве это не счастье - умчаться из холодной зимней Москвы... ну или... из промозглого зимнего Питера на другой конец света, где тепло и солнечно? Вдоволь наплаваться среди коралловой пестроты, забыв про серость обыденности? Разве счастье в принципе, в общем, даже без дайвинга, это не бегство от обыденности? Не попытка вырваться из круговорота повседневной жизни, который с годами приедается настолько, что хоть "Караул" кричи? Не выход за границу своего круга дел, забот, проблем, друзей, знакомых, коллег? Круга, который мы сперва полжизни старательно создаем, называя это "поиском своего места в жизни", а следующую половину жизни так же старательно пытаемся разрушить, сообразив, что "свое место" оказалось тупиком?

Кирилл молчал, рассеяно глядя на нее.

Потом, словно очнувшись, встрепенулся, взял бутылку и восполнил убыль вина в бокалах.

-Счастье как бегство от обыденности? - спросил он, наконец. - Интересно.

-Не согласен?

-Да не то что бы не согласен... просто не думал как-то о счастье под таким вот... ракурсом.

-Под таким ракурсом? - улыбнулась Лена. - Забавно.

Она подняла бокал и неторопливо сделала пару глотков, глядя куда-то вдаль.

-А ты знаешь, что такое счастье?

-Я?

Он покачал головой и отвернулся к окну...

*

За спиной снова заржали, а потом нестройно, сбивая и путая друг друга затянули песню на немецком. Они снова обернулись.

Через два столика от них, в центре зала, обосновалась веселая компания. Четверо здоровых, белобрысых парней арийской наружности, обнимали троих изящных смугленьких турчанок и хором горланили песню. Причем девицы совсем не уступали своим кавалерам в вокале. Да и в степени подогрева - тоже.

Кирилл усмехнулся. Ребята наглядно демонстрировали: насколько чужды молодой Германии старые идеи.

-Весело.

Кирилл обернулся к Лене.

-Да уж, нескучно. Варианта два. - продолжил он. - Либо предложить им угомониться, либо... удалиться самим.

-Лично я голосую за второй. - не раздумывая ответила Лена. - Берем вино и к нам. А то, глядишь, и Пашка скоро вернется.

Кирилл кивнул. Его второй вариант тоже устраивал больше первого. Уверенности, что тевтонские интернационалисты прислушаются к нему не было. А Паша-то далеко...

-Пошли! - решительно сказал он, подхватывая бутылку со стола.

Они проскользнули между столиками и, сделав ручкой барменше, покинули ее гостеприимное заведение.

Поднявшись на третий этаж и открыв свой номер, Лена широким жестом пригласила его:

-Прошу.

Кирилл вошел и сразу направился в гостиную. Поставив бутылку на журнальный столик, он раздвинул жалюзи и отворил окно. Обращенная на восток, комната в этот закатный час была погружена в прохладный полумрак.

Чтобы сделать прохладу еще приятнее, Лены включила кондиционер. Потом принесла бокалы и села в кресло возле столика.

-Хорошо тут у вас. - сказал Кирилл, усаживаясь напротив нее и наполняя бокалы. - А у меня вечером - пекло. Хоть включай кондиционер, хоть - нет. Без разницы.

-Оставайся! - рассмеялась Лена.

Они чокнулись, не утруждая себя тостами.

Убавив вино на пару хороших глотков, Кирилл посмотрел на нее. Показалось ему или в голосе Лены действительно проскользнула какая-то... новая нотка, которой там прежде не было? Или, которую он просто прежде не замечал?

-А ты счастлива?

-Я? - она задумчиво склонила голову к плечу. - Пожалуй.

-Серьезно?

-А что тебя так удивляет? - улыбнулась она. - Или я похожа на человека заеденного обыденностью, серой, унылой повседневностью?

-Да вообще-то нет, не похожа. - ответил Кирилл.

-Ну и прекрасно! Я действительно счастлива. Серая повседневность не имеет надо мной... точнее - над нами такой власти как над большинством других людей. Если она слишком уж сильно наваливается на нас, мы с Пашкой всегда можем сделать ответный ход - сорваться с места, отправиться в Коктебель или куда-нибудь еще. Словом - разорвать унылый круг повседневной жизни...

-Умчаться на другой конец света, где тепло и солнечно. - понимающе кивнул Кирилл. - Вдоволь наплаваться среди коралловой пестроты.

-Ну не так примитивно конечно! Нырнуть и поплавать это - не счастье само по себе. Это нечто... настраивающее тебя на счастливую волну. Нечто зовущее тебя к счастью. Нечто уводящее от тоски и уныния, которых в нашей жизни, к сожалению, всегда больше чем радости.

-К сожалению. - согласился Кирилл.

-А ты? - она подняла бокал и, заслонившись им, принялась рассматривать собеседника через темно-рубиновую линзу. - Ты счастлив?

-Когда как. - пожал он плечами. - Когда - счастлив. А когда - не очень. Счастье - штука подвижная. Непостоянная. Как волна: то пришла, то ушла.

-Как полосы в жизни: то белая, то черная?

-Полосы в жизни - самый заезженный и замусоленный штамп. - брезгливо поморщился Кирилл. - И, к тому же, - весьма неудачный.

-Почему?

-Потому что большинство людей, рассуждающих о черных и белых полосах, просто не понимают, что их жизнь не какая-то гипотетическая зебра, где хорошее постоянно сменяет плохое и... наоборот, а сплошная повседневная серость с редкими проблесками как белого так и черного. Или не хотят понимать.

-Ты серьезно так думаешь?