О началах, истоках, достоинствах, делах рыцарских и внутренних славного народа литовского, жмудского и русского, доселе никогда никем не исследованна

Так Михал Глинский, в делах рыцарских муж славный,
Видя упадок тоже был Литвы всей явный
Семь тысяч собранной шляхты сразу же построил,
И с ними под Клецк как можно быстрей готовился,
Где лагерем царька два вместе лежали,
А другие в отряды от них разбежались.
Потому в тех хотел ударить сперва двух царьков,
Прежде чем собралось бы с разных сторон к строю
Ибо их двадцать тысяч кружило отрядами
Разбежавшись по минским, лидским, слуцким сторонам,
Другие ошмянские, кревские волости унижали,
Другие по Волковыск, Гродно воевали.
Так Михал Глинский прямо двигался под Клецк[338]

в этом деле,Где лагерь татарский лежал при болотистом пруду
И побил несколько войск языческих на дороге.
Другим царькам дали сразу же знать об этой тревоге.
Потому сразу же Бицыкерей, султан азартный
И при нем же брат Бурнас, царек битвы жадный
Пятнадцать тысяч татар своих построили
И Литву в деле стоя так ожидали.
С одной стороны пруд болотный лагерь их обмывал
Потому царек оттуда нападения не ожидал.
Но Рацы литовские быстро прискакали
И со стражей их над прудом смело в бои вступили.
Рацам на спасение пятьсот сразу же Литвы прибыло,
Так татары, пруд выбрав, местом ошиблись.
Им Литвa сразу же отбилa коней
И это у язычников сказалось на обороне[401v]
Так татары, пешими став, уже коней не имея,
Однако около пруда с Литвой соревнуясь,
За лучшее место долго с собой дрались
Но, опрокинутыми будучи, к царькам своим обратились.
Была же речка там же не очень глубокой,
Но болотной, и с берегами досадными широкая,
За ней татары отрядами укрепились
Дабы переход через нее от Литвы к себе защитить
Так, Литве не желая брод уступить, град из луков
Железный выпустили, что даже небо гремит от гула.
Свистя, стрелы как дождь отовсюду летят азартом,
Но Глинский растянутую Литву построил рядом.
Им стрелы татарские навредили лишь немного,
И еще на их самих нашим пригодились.
Также около реки долго угоняли
И татары уже этим более укреплялись.
Из нескольких ружей, которые в войске наши имели
Ударили в язычников, что даже все задрожали
Рачко тоже имел аркебуз, Радзивилов второй,
Маршалл имел ружье (редкое в то время) длинное,
Из-за тех ружей сразу же от реки язычников отбили
А сами с азартом большим за ними помчались
Другие же, лесные розги нарезая, в реку стлали
Другие доски, ветки, брод настилая, метали
И легко Рачко, господарь, тем смелей гарцует
С ружьишком своим, когда в нем великое достоинство чувствует
Набьет его раз за разом, и, как только стрельнет
То нехристь язычник, летя, и ни крикнет. [402]
Глинский тоже Михал, видя, что уже мост готов
Через реку сразу же приказывал своим короткими словами
Дабы для милой отчизны мужественно начинали
И ее упадок собой смело заслоняли.
Говорил им о почете, славе и свободе,
Детях, женах, родителях, братьях, имуществе,
Дабы за их здоровье мощно встретились
И братьев в плен взятых, из неволи вырвали
Так наставлял всех, объезжая вокруг,
Потом крича, и сам вскочил на чело
Крича «За мной, братья!» Литва за ним с криком
Большим азартом вскочила, закривленным строем.
Гул, грохот, шум, треск страшный, небо звучит и леса
Когда напором в татар ударили наши.
Глинский между ними покрыл отрядом своим,
Там выстрелом двойным убит под ним конь,
На другого пересел там с великой смелости,
Как гетман и как рыцарь отнес благодарность умению.
Новогродскaя шляхтa под хоругвью своей
Видя, что царьки в общем войске стоят
Ударили в них с фланга с большим азартом.
Язычников большое число пало, будто лес был спилен рядом.
Царьки, мощь видя сразу же со своими мурзами
Высадились всей мощью сперва сами,
Танцем обычным на общий отряд наших приперлись.
И все крича, звеня, горла свои разорвали, [402v]
«Гала! Гала» везде звучит, отовсюду голоса страшные
И стрелы заслоняли солнце, летя, ясные.
Но минская и гродненская шляхтa в общем деле
Ударили язычникам во фланг в то время правый,
Да так, что им танец испортили и строй разорвали
И после этого поляки вооружено показались
В красивом оружии, и всех триста было коней
Все тоже по-гусарски имели блестящее оружие
Копья с флажками, также с завитками
Стали на пригорке с другими войсками
И их великое войско издалека показалось
И в бубны ударили так, что даже небо гремело
Над ними был Чарнковский[339] гетманом назначен
Которых сразу же языческий люд увидел, потревоженный,
Думая что великий люд прибыл, сразу же рассыпались
И по болотным топям удирая, рассыпались.
Поляки хоть сами разгара битвы не застили
Но сердца прибытием своим Литве прибавили.
В трубы, в бубны только, страша язычников, били
Что в вас за гнусность, была, о дворяне милые!
Я, хоть меня вовлекли в такое дело,
Задушился бы веревкой! Однако хватит о себе!
Учинили, когда со страхом татар потревожили
После чего литовцы легче потревоженных победили.
И татары бегут порознь, удирая
Литвa же за ними гонится смело, догоняя.
Секут и колют хребты их долгими деревьями
И кровь по полям плещется, вытекая из внутренностей.[403]
Гул и крик по селине, по широким полям
Полно трупов по дорогам и бродистым пашням,
Пленных же развязали, которые худшие были
На язычников, ибо всех до смерти били.
Князь тоже Глинский, как гетман и как рыцарь истый
Oдержал сам над другими благодарность из-за умений.
Ибо трех коней под ним убито было в этой тревоге
Когда бил татар собственной рукой и сек сурово.
Так их били по полям, и Литвa убивала
Аж их до Цепры, реки болотистой, пригнали
Где более чем под Клецком язычников погибло
Ибо почти источник их кровью полугам плыл.
Часть их, удирая, утонуло в Цепре
Других в болоте грязном бито как вепрей.
Что даже рекa от трупов их задержалась
Ибо их свыше нескольких тысяч в себе сохранилa.
И сегодня в тех, что сам видел, плугом по острым полям
Пахарь кривые находит знаки явные в пашнях:
Вырывает панцири, стрелы их оржавевшие
Копья, сабли, шлыки, древностью тронутые
Битикерей и Бурнас, два царские сына
Видя, что на этой не везет охоте
В озере болотном потеряли, удирая, коней
Так что ушли через леса с этой страшной топи.
Двадцать тысяч татар пало в этом бою
Так, что нескольколет пашни оные вместо гноя
Трупами их напоенные, долго были плодородными
И до этого без навоза так лежали голодные, [403v]
Коней тоже двадцать три тысячи отняли.
И добычу всю целиком в лагере их взяли.
Пленных тоже освободили несколько десятков тысяч,
И взятых в плен татар три тысячи считая.
И, Глинский на победе не останавливаясь этой
Но к большей славе будучи зажженным,
Зная, что разошлись другие в разные стороны
И в лагерь все должны были возвращаться с пленом
Потому на татарском лагере расположился
И страж, где бы идти могли, сразу же поставил.
Так на четвертый день с пленом, как было сговор,
К лагерю тянулись, где былa их головa.
Не зная о погроме своих, попали в свои же силки
И Глинский их с Литвойбил, как заблудившийся скот.
Ибо как без пастыря стадо, так и оные
Удирали как заблудшие отбрасывая оружие.
Анастасия тоже, княжнa Слуцкая, своих бояр
Разослала перенимать рассыпавшихся татар
Так что их под Копылом очень много убито,
И у Петрковиц горлом заплатили пошлину.
Так что языческие все войскa побеждены,
Другие в реках, в озерах болотных утонули.
Дали значительную победу Литве славной с себя,
Ибо наверянка лучшую причину, чем сегодня, имели в небе
Там, в Ходкевичах, так тоже в Радзивилах славных
Умение показалась тех предков давних.
Там минские, новогродские, гродненские уезды
Дали знать, каких сыновей имели ранее. [404]
Taм Пацы, дом славный с рыцарскими умениями
Сапи[340] , Гейки, не меньшей смелости
Доказали и Нарбут, и два Хжчоновича,
Обороняя отчизну милую как собственные наследники.
Там Немеры, старший Сологуб, Тризны,
Мацкевичи и Сновских, и Рачков предки
Как который мог, умения свои доказывал,
И силой отчизны в упадке спасал.
Но Рачко большую отнес благодарность с ружьем своим,
И Радзивиллов маршал также со двумя стволами.
Лишь вдвоем из двоих ружей татар назад повернули
А нам сегодня тысячи пушек за это они же отняли
Хоть сегодня имеем и пушки, не ружьишка оные
Всегда нам берут староствa и города доверенные
Не стреляя, как бы сами желая из них отступаем,
Наверняка отцов наследства своего не чувствуем
Вернулись с победой и с большой добычей,
И языческие на корм птицам были трупы
Так что их часть из-за смрада погребли наши
Иных псы, иных волки разволокли в леса.
Если что стихи могут, благородное рыцарство мое,
Пусть будут посвящены славе ваши истории
Чтобы вас ни один век не обделил истым благородством
Имейте же достойную оплату в небе за свою работу,
В то время король Александр, завещание сделав
И с молитвой Господние святости почтив.
Подтвердил душу хлебом ангельским настоящим,
В котором Господь Бог форму свою нам показал живой [404v]
Уже умирал и душа на этот мир спешила
Когда его благодарнaя новость от войскa утешилa.
Что татаров побилa Литвa, и победу
Славную над ними взяли врожденным мужеством.
Узников отбили и сами целыми
Освободили со страха королевские волости.
И король дело закрыл, уже почти умирая,
Хоть не говорил, а вздыхал, Богу хвалу давая.
Возносил руки, и слеза слезу с глаз давит,
Так от сердца молча Божью благодарности чинил мощь.
Вздыхал долго, желая подняться, но напрасно,
Ибо со смертью, и с татарами бороться нужно по– разному.
Руки давал каждому стоящему вокруг
В небо с плачем, на людей же смотря весело,
С этой победой дал обязательную дань смерти с телa,
Но слава перед косой ее целой осталaсь.
Ибо с двумя сразу же в это самое [время] неприятелями
Войну вел, и над одним взял победу веселую,
Но победитель побежден же смертью потом,
От которой не откупится и король сокровищем золотым.