О началах, истоках, достоинствах, делах рыцарских и внутренних славного народа литовского, жмудского и русского, доселе никогда никем не исследованна

Дмитрий московский, имея дружбу
С Ольгердом, присягой общей подтвержденной,
Создал войны причину, нарушил перемирие,
Оно немое, но порой людей зверьми делает.[168]
Через послов Ольгерду презрительно ответил,
Огонь ему с саблей послал, дабы этим знать,
Что у него с этим даром будет на пасху,
И своей монархии потратить деятельную мощь.
Ольгерд послов задержал и господ своих
Оповестил, дабы были готовы
Оружием оружие отбить от своей отчизны,
И в Витебск чтобы собирались.
Объявляя им Москву тут же быть перед дверями,
С Димитром, князем надменным, и с ногайцами,
Которые думают литовскую землю завоевать,
Людей убить, плен выгнать, города попортить.
А затем, кровью литовской руки обагрив,
И пленом великим возы нагрузив,
Хочет хоругви, в Литве взятые, увезти в Москву:
И пленных в тюрьмах держать, на погромах взятых.
Так сразу же литовские, жмудские и русские господа
Из уездов строятся, при них бояре,
Эти из любви к отчизне, другие из доброй воли,
Эти из держав дворянских и пашен.
Радзивиллы вперед, при них Остыки,
Монтвидов, Борейков дом, Литовар, Пацы,
Тальвош, Семет, литовской, много русской шляхты
И шляхты жмудской шло охотно, как на свадьбу.
И когда под Витебск пришли, Ольгерд их построил
И необходимое для войны приготовил.
Шел с послами, сразу за Можайском в миле
Отправил их, чтобы посольство свое совершили,
Дал им кувшин с огнем собственный, чтобы отнесли,
Обещая быть в Москве раньше, чем погаснет. [168v]
А что не тот военный, кто ждет погоды,
Но тот, что в непогоде свою угрозу готовит.
Так, что за послами шел, в Москву днем, ночью,
На Поклонной горе расположил свои силы,
А послы едва приехали,
И князя, а он идет в церковь, встретили.
В святой день пасхи, в ту минуту розовый
Рассвет расширял по небу зарю.
Сказал, что Литва идет за ним,
И Ольгерд подарками хочет обменяться с тобой.
Услышав это, Димитр, князь, испугался и пошел
Назад, как когда кто на ужа наступит
Голой ногой, невнимательно, сразу от страха вскочит,
А уж на дыбы поднимается.
Так от страха сейчас Димитр язык потерял,
Потом, когда в себя пришел, бояр своихусилил.
Феб из океана вез солнце огнистое,
И по горам расточал волоса лучистые
Москва, встревоженная, посмотрит и увидит,
Из прахов, конями вздыбленными, мгла черная валит,
Князь Димитр к Ольгерду послал с трактатом,
Видя, что трудно бороться, пошел на переговоры.
Ольгерд дал себя уговорить, но замок открыть
Велел себе, с чем Димитр должен был согласиться.
Взял присягу от него, так въехал с победой
В замок московский, со своим передовым рыцарством,
В церкви поприветствовал Димитра, дал красные яйца,
Говоря: «Видишь, кто из нас раньше встает?» [169]
А потом сам о замок поразорял свое копье:
Говоря: «Видишь, Димитр, что так наши бьют».
Границы, как сам хотел, так с Москвой основал,
По Можайск и Колуху государство свое размножил,
Подарки к тому большие, мир вечный, награды,
За расходы военные и все потери.
Покажи же мне гетмана, Рим, такого исправного,
Покажи мне, грек и немец, ему подобного,
Укажи, кому когда Марс ласковый так служил,
И чье бы счастье так строило дела?