О Началах

Бог есть Всеединая Истина, столько же Истина, сколько и не–Истина. И в Боге, как Непостижимой Полноте, Бог–Истина противостоит Богу — не — Истине, чем не умаляется Полнота, ибо Саморазъединение в Ней совершенно восполнено. Бог — не — Истина не является исключением или отрицанием Истины, как чего–то равного, простым Ее небытием или неистинным бытием. Его нельзя назвать Познаваемым, ибо познаваемое есть уже и Познающее. Его нельзя назвать не–Истиною в смысле чего–то исключающего Истину или исключаемого — Ею: Он — «Бог Истинный», хотя только в отношении к Нему Бога — Истины. Но Его нельзя назвать и Истиною, ибо тогда не будет Бога — Истины. Не станем называть Его Непостижимостью, сохраняя это имя для Несказуемой Полноты Божества: будем чрез отношение к Нему Бога–Истины именовать Его He–Истиною, He–Определенностью Не–Именуемостью, Отцом Истины. Если бы не было Отца Истины, не было бы и самой Истины. Но раз есть Истина, чрез Нее и в Ней, но только в Ней открывается, что «есть» Отец Истины, который всецело выражает Себя в Истине и все же не есть Истина, ибо Истина и «есть» — одно и то же. Отец Истины — то в Боге, что лежит за гранью определенного Богом–Истиною, хотя Богом–Истиною определено и выражено все. В Истине открывается, что истинно есть He–Истина; и это «есть» He–Истины в Истине предполагает в самой He–Истине нечто такое, в чем начало «есть», но что само по себе превыше «есть» и «не есть». Конечно, Истина тоже выше «есть» и «не есть»: Ее «есть» не наше тварное, ни даже «есть» обоженной твари. Но Истина выше «есть» и «не есть» определенно, различение (как уяснится далее — выше «есть» чрез «не есть»); He–Истина же «превыше» «есть» и «не–есть». Отец Истины — необходимое условие того, что Он «есть» в Боге–Истине и для Бога–Истины. Истина и Отец Истины взаимоинобытны, но и абсолютно едины. Это возможно, если хоть один из них сразу и «есть» и «не есть». А так как Отец Истины «превыше есть и не есть», являясь безначальным началом Бога–Истины, Бог же Истина начален, хотя и безначально, — очевидно: единство их осуществлено в «не есть» Бога–Истины, как в «есть» Его осуществлено их двойство.

В Непостижимом «есть» (в смысле высшем, чем «есть», ограниченное «не есть») Неименуемое, как Первое самой Несказуемой Полноты, как Отец Истины и He–Истина. Оно истинно неименуемо, т. е. именуемо лишь во Втором, в Истине, не в Себе. Оно никогда и никак не становится постижимым или изрекаемым, вечно молчит, но не зловещим молчанием неисследимой бездны, а — молчаливее, тише. Оно никогда и никак не престает, не изменяется, в Себе пребывая Самим Собою, хотя во Втором и в качестве Второго все Оно становится постижимым, изрекаемым и престает, и хотя Второе с Ним всецело едино. Отрицая всякое имя Его, мы именуем Его во Втором — узреваем Второе, как Второе Непостижимой Полноты, истинствуем Богом–Истиною (§ 37). В Боге–Истине и чрез Бога–Истину говорим мы, что «есть» Бог–не–Истина в Боге–Истине и вне Его, где уже нет ни «есть» ни «не есть». «Никто не знает Отца, но — только Сын, и тот, кому Сын волит открыть».

Бог — Истина — момент Непостижимой Полноты, такой же, как Неименуемое. Он не есть Неименуемое в Нем Самом, но есть истинствующее и истинствуемое Неименуемое. Ибо Истина сказуема, именует и именуема, именует в Себе само Неименуемое; ибо Истина — Слово. Оставь свое, тварно–человеческое. Не думай о какой–то данной, застывшей, мертвой Истине. Тогда Она не всеедина, как для чего–то иного (уж не для твоего ли ничтожества?) данная, как лишенная истинной жизни. Тогда Она не есть Знание, не истинствует, не есть. А Она есть и живет, Всеединая; и Ее иное, мы, — ничто. Думай об Истине Живой, не отвергая Ее «данности», но постигая эту «данность», как один лишь момент (ср. § 11). Помни о данной, совершенной Истине; но не забывай ни об Отце Истины ни о «Духе Истины, который от Отца исходит». Истина сразу — Самостановление Ее из He–Истины в полноту Своего совершенства и своей «данности», и сама эта «данность», которая уже и не есть Истина. А так как Она и не есть Истина, Она есть та не–Истина, которая вне Ее и в которой Ее начало.