О наших ежегодниках

"Сулейман был высокий мужчина преклонных лет, могучего сложения, но исхудалый; его лицо хранило явные следы суровой красоты; зато большие темные глаза вспыхивали тревожным блеском, который мы склонны приписать исступленности; он грозно хмурил черные брови, и даже густая волнистая борода не могла скрыть жесткого выражения губ.

Его костюм составляло длинное, свободно ниспадающее одеяние из фиолетовой ткани, поверх которого накинут был темно-зеленый халат; полы и широкие рукава халата оторочены драгоценным собольим мехом; из-под коричневого кушака торчал прямой кинжал; остроносые желтые туфли довершали его наряд; на голове же он носил простую высокую шапку или колпак".

Вот он, этот мусульманин - воплощенная свирепость. Но что, однако же, за нелепое создание этот турок, который, преисполнившись отвращения к новшествам, вводимым султаном, и твердо решившись хранить верность старине, вдруг открывает лавку на Версальской дороге и облачается в персидский костюм? Барикалла, Бисмалла, Магомет расуль Алла, Благословен Аллах, Во имя Фрэзер Аллаха, Магомет - пророк Аллаха, - как говорит наш друг {Не знаменитый издатель, а его однофамилец Джеймс Бейди, литератор. Однако, несмотря на утверждение автора (досконально изучившего Персию за время своего сорокатрехлетнего пребывания в Исфагани), мы все же склонны полагать, что на картине изображен не турок и не перс. Очень уж похож Сулейман мистера Герберта на одного известного лондонского еврея-натурщика. - О. И.}, он мог бы быть жителем Исфагани, Шираза, Кизилбаша, но только не турком. Чем же объяснит такую эксцентричность наша очаровательная сочинительница?

Впрочем, вернемся к увлекательному повествованию ее милости и проследуем вместе с ней в покои, в которые ввел ее, дабы познакомить со своею дочерью, атлетически сложенный, но исхудалый турок,

Какая бездна изысканности и вкуса в приводимом нами ниже отрывке:

"После темноты меня ослепил яркий свет холодного: зимнего солнца, который заливал великолепно обставленную комнату. Вдоль трех стен тянулись мягкие диваны, обтянутые узорчатым бархатом; стена, обращенная к югу, была вся из стекла, расписанного яркими гирляндами, и являлась как бы продолжением оранжереи, где цвели апельсиновые деревья, а роскошные экзотические растения источали восхитительный аромат. Несколько птиц изумительной красоты распускали свое дивное оперение, переливавшееся в ярком солнечном свете. У порога бил вращающийся фонтан; струи душистой воды сверкали мириадами живых алмазов. Камина не было; и все же, невзирая на студеную погоду, в покоях искусственно поддерживалась теплая температура, какая обычно бывает в мае; а посредине комнаты стояла золотая жаровня, в которой пылали ароматические дрова. Диваны обтянуты были светло-зеленым бархатом с золотыми цветами и золотыми кистями; у окна громоздилась груда розовых подушек, затканных серебряным узором; на одной из них, обтянутой белым атласом и обшитой по краям мелким жемчугом, было вышито нечто, и я тут же поняла, что это какое-то турецкое имя".

За одно это описание не жалко гинеи, - не говоря уже о двенадцати гравюрах и обложке из розового коленкора" Мистер Бульвер тоже большой мастер по части драпировочной литературы. Но, боги! Что такое "Пелэм", если сравнить его с нашей версальской лавкой, - грязь, на которую изысканному человеку даже взглянуть и то противно, дрянь, фальшивка в сравнении с чистым золотом, В турецкой лавке близ Версаля... да нет - в одной лишь только комнатке при этой лавке мы обретаем прежде

всего:

Четыре различных запаха, которые источают!

1) душистые апельсиновые деревья,

2) душистые экзотические растения,

3) душистая вода во вращающемся фонтане,

4) душистые дрова в золотой жаровне.

Три различных вида диванных подушек, а именно:

1) бархатные светло-зеленые с золотом,

2) нежно-розовые с серебром,

3) белые атласные, обшитые по краям мелким жемчугом.

Если уж здесь вы не увидите воображения, то где же, черт возьми, его искать? Если уж и этот стиль не изыскан - считайте, что гений мертв! Однако хватит нам томить читателя, который жаждет насладиться продолжением.

"Белые с золотом стены были обшиты панелями и украшены затейливыми арабесками, а вместо грубого плафона, столь неизменного во всех французских домах, был лепной потолок, расписанный бледно-розовым и золотым узором.

Я долго и внимательно оглядывала эти чудеса, - арапка сразу же удалилась, - затем подошла к низкому столику, на котором лежало несколько книг в бархатных переплетах с золотым тиснением; на украшенном драгоценными камнями чернильном приборе я увидела усыпанную жемчужинами ручку в виде птичьего пера. Возле стола на изящном пюпитре покоилась большая книга с аметистовыми застежками, на которую накинут был шитый золотом газовый платок. Я догадалась, что это Коран. Покуда я стояла, склонившись над ним, из отдаленного конца комнаты до меня донесся звук притворяемой двери, и, оглянувшись, я сразу поняла, что предо мной - принцесса этого волшебного дворца, Аминэ Ханум, дочь Сулеймана".