О наследниках, наследиях и наследствах

Отдел Тайн мог и помочь. По крайней мере, в расчетах там точно понимали. Лили вызывала сочувствие, но думать же надо. Северусу и в голову не могло прийти, что они с Поттером не сделали все расчеты или не обратились к специалистам. Это же мир магии. И что теперь делать? Маги крайне неохотно делали аборты, у них не было тех проблем с контрацепцией, что у магглов, и почти все дети являлись желанными и запланированными. Но трогать ребенка, который уже выдавал такие выбросы, не стоило. Результат предсказать было невозможно. Мог произойти самый настоящий взрыв.

— И что будет потом с этим ребенком? — спросил Северус. — Придется отдавать магглам?

— А смысл? — пожал плечами Люциус. — Если ребенок маг, то его все равно учить надо. Полная изоляция от мира магии вряд ли возможна.

— Индивидуальное обучение? — предложил Нотт. — В любом случае, эта странная особа еще должна родиться.

С этим никто не спорил. Северус покачал головой. Да уж, наследие могло оказаться по-настоящему ужасным и очень сильно отравить жизнь. Как же все-таки справлялись Прюэтты? Или они умудрились пересечься с баньши приблизительно в XVI веке? Могло такое быть? Почему бы и нет.

— А если опять переменить судьбу? — спросил он. — Как с Гарри?

— Перемена судьбы на наследие не влияет, — ответила ему Вайолет, — разве что заставить девочку выгореть, превратив в сквиба, но это очень жестоко.

— «Чистый лист», — буркнул Волдеморт. — На новорожденных и проводят. Единственно, на силе скажется. Будет слабая ведьма вообще без наследия и привязки к Роду, зато проживет жизнь спокойно.

— Разве и такое бывает? — удивился Северус.

Сам-то он считал, что маги скорее умрут, чем согласятся стать хоть немного слабее.

— Этот ритуал и создали, чтобы калечить волшебников, — пояснил Волдеморт, — думаешь, почему так над младенцами трясутся? А раньше и беременных ведьм прятали. Ты представь, что будет, если такое над первенцем проделать. Представил? Но в таком случае, как у Поттеров — это спасение.

— Как бы Джеймс Поттер не захотел от женушки избавиться, — сказал Уолден, — второй ребенок — и снова проблемы.

— Первый-то нормальный был, — напомнил Волдеморт, — пока родители ему судьбу не переменили. Очень может быть, что и наследие у следующего так проявилось из-за этого.

А Северус в очередной раз подивился дурости школьного врага.

Вообще, насколько он помнил, чаще всего именно магглокровки страшно увлекались всевозможными предсказаниями и гороскопами. Почему же Лили этим не заинтересовалась? Тоже решила, что темная магия, что ли?

В любом случае, до рождения дочери Поттеров сделать ничего было нельзя. Невыразимцы вполне могли помочь с расчетами. Ну и целителям с необычными ушами и глазами стоило держаться подальше от пациентки. И очень может быть, что придется проводить тот обряд, о котором сказал Волдеморт. Слабые маги вполне могли неплохо устроиться в жизни. Руны, расчеты, переводы — работы хватало. Другое дело, что для многих родителей была чрезвычайно важна именно сила их ребенка. От сквибов часто избавлялись, слабых магов стыдились. Как-то еще поступят Поттеры?

И, наконец, вышли давно анонсированные мемуары Гриндевальда…

Отчеты поступали как с поля боя. Английские власти сделали все, чтобы обыватели остались в неведении, а издательствам намекнули на крупные неприятности, если они захотят подзаработать на бестселлере.

— Не можем же мы оставить британских читателей без такой замечательной книги, — заявил Волдеморт.

Большой тираж отпечатали во Франции, а на территорию Великобритании ввезли вместе с комплектующими для дрелей, заказанными фирмой Вернона Дурсля. Маггловским чиновникам отвели глаза.

— Распространять берется Боргин, — отчитался о блестяще проведенной операции Люциус Малфой, — он неплохо заработает, ведь за запрещенный товар платят дороже. «Флориш и Блотц» в трауре, уже подсчитывают потери. Нам это на руку. С одной стороны, нарушаются права британских магов на получение информации, а с другой — честные торговцы лишаются прибыли.

Северус и себе заказал книгу. Да, там было что почитать.

У Геллерта Гриндевальда оказался настоящий талант писателя. Хотя ему могли помочь в издательстве. В любом случае, от чтения создавалось ощущение почти полного погружения в атмосферу конца прошлого и начала нынешнего века. Кажется, магглы называли этот период fin de siècle. Помимо чисто бытовых моментов, мистер Гриндевальд уделял много внимания тем идеям, что тогда носились в воздухе. И по всему выходило, что ничего такого уж оригинального молодой волшебник не придумал. Пресловутым «всеобщим благом» в самых разных проявлениях озаботились и маги, и магглы. Одни переживали из-за социальной несправедливости, другие жаждали загнать разошедшийся пролетариат хоть в какие-то рамки. При этом и те, и другие рвались к власти, полагая, что только они знают, как именно осчастливить если не всех, то подавляющее большинство. С возможными потерями теоретики не считались.

Хм… А ведь получалось, что очень многими чисто практическими вещами Гриндевальд обязан своему английскому другу Альбусу Дамблдору.