О наследниках, наследиях и наследствах

Кентавров поймать оказалось неожиданно легко. Жизнь их, похоже, ничему не учила, и они по-прежнему крутились поблизости от озера. Уолден даже удивился, ведь если кентавры прежде враждовали с фэйри, то этот интерес выглядел странно. Но Руквуд на это сказал, что кентавры тупо лезут к источнику магии. Но столкнувшись там с законными хозяевами места, тут же полезут в драку, чтобы захватить все себе. А о том, что так они уничтожат и то, что их привлекает, до них не дойдет.

— Люди не лучше, — вздохнул на это Северус, разглядывая основательно взнузданных «лошадок», для которых пришлось к тому же варить сильное успокоительное.

— Все равно придется «Империо» накладывать, — покачал головой МакНейр.

— И как же им звезды не предсказали, что с ними будет? — ехидно поинтересовался Северус.

— А мне, честно говоря, кажется, что все их предсказания не более чем эвфемизмы, — сказал Руквуд, — да и не я один так думаю. Они в силу каких-то своих табу просто не могут называть некоторые вещи своими именами. Поэтому и выделываются. Кстати, их «предсказания» неоднократно записывали и пытались хоть как-то соотнести с реальным положением звезд на небе. Ни разу не совпало. Даже думали, что они как-то иначе все видят. Но мне больше нравится объяснение про табу.

— Наверное, так и есть, — согласился МакНейр, — иначе не нарывались бы. А еще высших существ из себя корчат, мол, людям их не понять, слишком высокие материи. А у самих «Марс сегодня слишком яркий» обозначает драку между жеребцами, а «яркая Венера» — случку с кобылой. Между прочим, человеческими названиями звезд и планет пользуются.

— Да, это тоже свидетельство в пользу того, что никакой древней способности к предсказаниям у кентавров нет, — кивнул Руквуд, — даже у разных народов, я имею в виду людей, есть свои названия для звезд и созвездий. Например, ту же Большую Медведицу некоторые американские индейцы называют «Семь Глаз». А кентавры используют названия и образы своих соседей, причем почему-то не греческие, а римские. Так что очень может быть, что и все эти обороты они придумали уже здесь. В Британии было очень сильно именно римское влияние.

— Вот так и рушатся легенды, — усмехнулся прислушивающийся к разговору Волдеморт, — грустно и смешно. К вечеру все готово?

— Да, милорд! — отрапортовали все.

Впереди у них была долгая ночь.

Как оказалось, на кентавров почти не действует «Империо», так что пришлось связывать их капитально, а потом левитировать. Маги страховали друг друга. Упустить кентавров в лесу не хотелось. Лови их потом.

Так все и добрались до скал.

— А ведь еще наверх затаскивать, — вздохнул Уолден, — кто-нибудь, останьтесь внизу для подстраховки. А потом сверху вытащим.

Идея оказалась здравой, только так и затащили жертв наверх. Теперь нужно было определить, кого какому богу жертвовать. Да уж, одно дело старого врага к Дереву отвести, а тут придется все самим делать. Или не все? Может, какой знак будет?

— С кого начнем? — спросил Волдеморт. — С Тараниса? Вроде источник поближе.

Кентавры забились в путах. Понятно, что они не ждали ничего хорошего, но вот теперь точно догадались, что именно им предстоит. Северус покачал головой. Жалости у него не было. Человеко-кони давно показали себя врагами. Но было во всем этом что-то окончательное, что ли. Не самооборона, но деваться некуда. Да и похоже на то, что с кентаврами все равно проблем не оберешься. Они постоянно искали бреши в защите Леса у того озера, нападали на собирающих ингредиенты оборотней. С ними точно не получится договориться. Они просто не в состоянии понять кого-то, кроме себе подобных. Древняя раса. Похоже, что в той самой седой древности они и застряли.

Опытным путем выяснилось, что кентавра достаточно было затащить в Источник. Вода моментально вскипела. На мгновение даже показалось, что волны взметнулись к горлу жертвы как щупальца. Кентавр забился, его словно бы утащило под воду. И тело исчезло. Над поверхностью воды взвился довольно высокий фонтан, и все затихло.

— Принял, — констатировал Волдеморт, — теперь следующий.

Опаленная небесным огнем площадка располагалась неподалеку. А все-таки странно, что жертвы молчали. Нет, сказать, что они покорно принимали свою участь, было нельзя. Но, похоже, что Нечто лишало их воли к сопротивлению и жажды жизни. От этого становилось жутко.

Второго кентавра поместили посредине площадки и, уже отойдя на безопасное расстояние, убрали путы.

Он вскочил, попытался рвануться, но в него тут же угодила молния. Маги замерли. Огненные стрелы били в кентавра одна за одной. Вскоре от него осталась только горстка пепла, да и она быстро исчезла. Площадку на несколько секунд окутало багровое свечение, и все стихло.

— И что теперь? — высказал общую мысль Волдеморт.

— Они довольны, — ответила Вайолет, — мы все сделали правильно. Но я не знаю, что будет дальше.

Впрочем, этого не знал никто.

Северус огляделся. Лес как будто выдохнул. Для него все случившиеся было правильным.