Глава III
Но почему только эта мышца скрыта в черепных костях, причем одни укрывают ее в своих углублениях, другие охватывают кругом, так что только незначительная часть выступает на краю лба? Или почему также эта мышца не единственная в данном случае, но подобное расположение является общим назначением для мышц глаз? В самом деле, больше всех других мышц эти последние в случае повреждения вызывают спазмы, лихорадку, спячку, бред. Так вот, чтобы они возможно меньше подвергались ударам со стороны посторонних тел, способных ушибить или порезать, природа окружила их оградой из твердых костей.
Но почему их повреждение столь опасно? Это потому, что они очень близко подходят к началу всех нервов и что только одна кость мешает их соприкосновению с самим мозгом. Височные мышцы ввиду их величины могут поранить мозг скорее, чем мышцы глаза. Поэтому только одна нервная ветвь подходит к глазным мышцам, тогда как к височным мышцам 850.
их подходит несколько. Итак, если, по словам Гиппократа, части граничащие и части общие страдают сильнее, и если нет мышцы, более близкой к мозгу, чем височные, и не связанной с ним большим числом нервов, то вполне естественно, что мозг — начало всего, немедленно воспринимает полученные ими повреждения. Потому-то Гиппократ вполне правильно сказал[126], что удары в висок очень опасны и вызывают глубокий обморок. Еще до Гиппократа природа знала, что она подвергала живое существо очень большой опасности, если бы пренебрегла защитой височных мышц. Поэтому она, насколько возможно, прикрепила их в эту область, создав прежде всего для их приема ямку, похожую на пещеру [височная впадина —Глава IV