О ней

– И Вы здесь, сударыня?– иронично обратился Валерий к ней. Что исполнять будете, романс, должно быть?

Она в ответ пожала плечами. Потом, разозлившись не то на себя, не то – на шутливого Валерия, гордо вскинула голову, парировала – Могу просто сыграть классику на гитаре.

Хотя, разумеется, больше всего хотелось петь. Ей давно уже хотелось попробовать свои силы на публике. Но было страшно. С волнением бороться было невыносимо тяжело.

–Ну, спой, светик, не стыдись – подковырнула Зоя. – Время еще есть.

Валера изобразил нетерпение и подчеркнуто восторженно захлопал в ладоши: – Просим!

Делать нечего. Назвался груздем, полезай в кузов, как говорится. Она поднялась на сцену и с вызовом сыграла и спела шуточную песенку про два монастыря, которую разбирала целую неделю. Кажется, получилось. Толик, до этого перекидывающийся смешливыми фразами с Ларисой, в момент ее исполнения молчал и присматривался к ее исполнению.

Дошла очередь и до него. Он легко исполнил довольно близко к авторскому стилю несколько песен Антонова, чем вызвал томные улыбочки у Зои и Ларисы. Действительно, сильно напоминает Юрия Антонова, звезда местного разлива. И, к слову, гитарой (и не только гитарой, как оказалось позднее ) владеет виртуозно.

Начало концерта пришлось отложить почти на час, ждали какую – то важную шишку – гостя из местной власти. В итоге оное лицо так и не появилось. Но концерт решено было провести, поскольку зрители в зале этого требовали.

Когда дошла очередь до ее номера, Она храбро поднялась на сцену и даже улыбнулась в зал. Но руки тут же предательски затряслись от волнения. Пальцы, до этого момента послушно зажимающие аккорды, как, на зло, соскакивали и едва попадали на струны. Петь громко она еще не научилась. Ей страшно не понравилось то, как она выступила, хотя в зале захлопали охотно и даже что-то выкрикнули одобрительное.

Завершал программу, разумеется, Толик – любимец публики, особенно дамской ее части. Он об этом знал и поэтому держался уверенно, вполне артистично и с достоинством. Она поймала себя на легком чувстве зависти к его уровню владения инструментом. Интересно, есть у него музыкальное образование? Почему он не занимается профессионально музыкой? Странно. А впрочем, какое мне до него дело? Но судьба (или все же рок?) уже решила иначе, как выяснилось чуть позже.

После концерта у кого-то вдруг возникла инициатива отпраздновать удачное выступление художественной самодеятельности в прилегающем к сцене помещении – небольшой комнатке со столом, стульями и неизменным портретом В.И. Ленина на стенке. Тем более, что добродушный Иван Акимович выделил средства для поощрения всех участников концерта. Зоя с Ларисой быстро накрыли стол, ловко нарезав сыр и колбасу, купленные в столовой предприятия. На столе появилось вино и бесцветная жидкость в колбе (ясное дело чистый спирт – местный антисептик и неизменная валюта одновременно). Валерий Николаевич, пропустив первую рюмочку, буквально изошел остротами. Ей было неловко. Пришлось выпить вина, чтобы слегка расслабиться.

Зоя – Африка со своим штатным возлюбленным Егорушкой и Валерий с жеманной и смешливой Ларисой за столом сидели рядом и активно общались.

Она оказалась ближе всего к Толику, который наигрывал что-то нежное и красивое на ее гитаре, а она просто слушала, опьянев не то от музыки, не то от выпитого натощак вина. Толик играл и пел, не забывая о спиртном, но при этом не пьянел. А вот Она явно поплыла головой. Что-то небывалое с ней творилось, до жути неприличное. Она попыталась что-то взять со стола и случайно задела его руку. Он ответил ей легким, ласкающим пожатием. От этого сердце ее забилось чаще, для нее это было открытием. Цвета, звуки, все происходящее вокруг вдруг приобрели какую-то иную значимость.

Они почти не говорили в тот вечер, как будто намеренно перейдя на таинство соприкосновений ( не только с гитарой, но и невзначай друг к другу) Ощущение эйфории, налетевшее на нее требовало продолжения. Домой не хотелось. Хотелось, чтобы все это тянулось как можно дольше. Она даже не заметила отсутствия в комнате остальных участников. Когда и куда они делись, она не ведала. Он о чем-то спросил, она что-то ответила. А потом был долгий откровенный с его стороны поцелуй. Он завладел ее губами, охватил ее снизу и прижал к себе с такой силой, что она слегка вскрикнула от неожиданности.

– О, как с тобой хорошо, моя девочка, – нежно прошептал он и попытался снять с нее джинсы.

– Нет! Прекрати… Нельзя так, я не могу так!

–Но, почему? Нам же хорошо вдвоем!

– Ты не понимаешь? У меня никого не было, никого…

Он слегка недоверчиво и ошарашенно посмотрел на нее. – Вот это да! Ну, я же тебе нравлюсь? И ты мне очень нравишься, я от тебя просто балдею и хочу тебя, с того самого дня, как увидел.

Они еще какое-то время целовались, сливаясь в тесных объятиях. Затем в запертую изнутри дверь кто-то поскребся и послышался вкрадчивый и слегка невнятный от выпитого тенор Валерия Николаевича:

–Ребята, нам велено срочно очистить помещение. Окончен бал, погасли свечи…