О ней и о ней

Срубов соскочил с пролетки, упал на мостовую, машет руками: хочет плыть, хочет кричать, но только хрипит:

- Яяяяя... Яяяяя... Яяяя...

А люди идут мимо. Ноги четко отбивают марш. Оркестр играет “Марсельезу” а на Срубова ноль внимания.

Срубов поднял голову.

Город затрясся и загрохотал...

Сцена 112. Видение Срубова 3. Мультипликация.

...загрохотал извергаясь вулкан. Ослепила огненная вспышка. Посыпался на голову, на открытый мозг, горячий пепел.

Вытекающая из огнедышащего кратера узкая, кроваво-мутная у истоков река, к середине делается шире, светлей, чище и устье разливается в безбрежный океан чистой родниковой водичкой.

Срубов в красной реке. Обе женщины плывут рядом и каждая манит его к себе, улыбаясь зазывно.

Срубов собирает последние силы, ныряет, выныривает за женщинами и саженками плывет к ближайшему пароходу.

Но гладки, скользки его борта. Не за что уцепиться.

А расстрелянные женщины, вместе с Синеглазкой подплывают полукругом. И ОНА с ними, только революция не русалка, как расстрелянные, с нормальными ногами, которыми бултыхает по собачьи, вот только глаз у нее нет совсем.

А синеглазка подплыв, говорит ему своим полудетским голосочком ласково очень:

- Вот и ты с нами. В обществе всеобщего равенства и света.

А глаза у неё Синие-Синие.

В них Срубов и нырнул.

Сцена 113. Кабинет Пепела. Павильон. День. Лето.

Пепел вкрадчиво говорит посетителю:

- Благонадежность? Карашо. Дадим благонадежность. Подпишите...

…и протягивает тому листок бумаги со знакомой уже зрителю надписью, оборачивается к машинистке:

- Давай, давай, машина, работай!

Сцена 114. Кабинет Срубова. Павильон. День. Лето.

Исаак Кац сидит за столом Срубова. Бурой горкой стопка конвертов. Ика рвет их неторопливо, со вкусом. Читает и ставит на них краткие резолюции, подписываясь размашисто: “И.К.”

На листе слоновой дорогой бумаги видит нарисованный холм с крестом и подпись:

СМЕТЬ КРОВОПИЙЦАМ - ЧЕКИСТАМ !

Сцена 115. Фойе клуба ГубЧК. Интерьер. День. Лето.

Красноармейцы батальона ВЧК играют в шашки, лузгали семечки и слушали как Ванда Клембовская играет непонятное.

Сцена 116. Зрительный зал клуба ГубЧК. Интерьер. День. Лето.

Ефим Соломин говорит с трибуны, подражая Кацу и заезжему лектору в жестах:

- ...наша партия Ры-Ка-Пы, наши учителя Маркса и Ленина - пшеничка отборна, сортирована. Мы - коммунисты - ничё себе так, сродна пшеничка. Ну, беспартийные которыя - мякина. Беспартийный он рази чё понимат? Чё куды? Никогды. По яво мы убивца тока и Чека, мол, одно убивство. По яво и Ванька убиват, и Митька убиват... А рази он понимат, что ни Ванька, ни Митька, а мир... Не убивство, а казнь - дела мирская...

Сцена 117. Улицы города перед церковью. Натура. День. Лето.

Три красноармейца-китайца из батальона ВЧК забивают досками двери церкви. Предгубчека Кац стоит рядом и отдает приказания. Стук молотков.

Камера поднимается вверх по зданию церкви. Исчезают люди. Стук молотков сильнее.

Камера фиксируется на куполе с крестом, что золотом сияет в летнем небе. Стук молотков становиться нестерпимым.

Крест потускнел и медленно растворяется в чистом синем небе. Стук молотков к которому присоединяется противный крик вороньей стаи.

В СИНЕМ-СИНЕМ небе остается только один обезображенный купол.

Сцена 118. Титры на барабане.

Монтаж хроники перестройки начиная с лозунга “Перестройка - это продолжение Октября” до последних событий по производству фильма: Горбачев Ельцин, осады белого дома, драка депутатов на У11 съезде. Митинги с российскими флагами и флагами красными...