О некоторых сюжетных источниках «Капитанской дочки»

Здесь мотив августейшей милости тесно связывается с «гением места», обеспечивающим неформальную атмосферу, в которой проходят свидания государыни с подданными. В данном контексте Павловск предстает редупликацией Царского Села — излюбленной летней резиденции Екатерины II, где «она расставалась со скипетром и державою, покоилась от трудов…»[21] и где, по многочисленным свидетельствам (см., среди прочих, мемуары Ф. Н. Голицына, Ф. П. Толстого, А. Е. Лабзиной), нечаянные встречи императрицы с прогуливающимися обывателями были в порядке вещей. Рефлексы этой традиции окрашивали некоторые периоды царствования ее старшего внука[22], на что был сделан расчет двадцатилетней Александрой Ишимовой (в будущем известной писательницей и издательницей). В январе 1825 г., «прочитав незадолго перед тем книгу о Параше-Сибирячке» (т. е. повесть де Местра), она приехала из города Кемь (Архангельской губернии) в Петербург с целью лично подать государю просьбу ее отца, сосланного в Соловецкий монастырь.

Вместе с братом она отправилась в Царское Село, «любимое местопребывание императора Александра Павловича. <…> Мы слышали, что государю подают просьбу в саду во время прогулки его по тем аллеям, которые и зимою очищались как летом. К нам подходили разные господа, вероятно, полицейские чиновники, и спрашивали, не хотим ли мы подать просьбу государю, и советовали не делать этого, потому что государю это всегда бывает неприятно. <…> Мы так долго ходили, что я начала уже терять надежду на счастливую встречу…» Наконец, они увидели «стройный, почти юношеский стан и прекрасное, полное приветливости лицо государя» (несмотря на то, что «было очень холодно, более 15 градусов», он гулял «без шинели, в одном гвардейском мундире»). Император «не допустил» Ишимову упасть на колени, выслушал ее и сказал: «А! Я не могу принять Вашей просьбы здесь, потому что если я приму у Вас, то мне надобно будет принять у 500. Но вот тут близко есть почтовая контора в Софии, отдайте эту просьбу там, и я получу ее». Когда на следующий день брат Ишимовой отнес пакет в софийскую контору, выяснилось, что император уже трижды посылал за ним. «Через несколько времени объявлено было, что отцу моему вместо Соловецкого монастыря дозволяется жить в городе Архангельске»[23].

Цитируемая автобиография писательницы относится к 1875 г., но можно допустить, что обстоятельства свидания Ишимовой с Александром I стали известны ее сочленам по кружку П. А. Плетнева середины 1830‑х гг., где она познакомилась с Пушкиным (адресовавшим ей последнее в своей жизни письмо)[24].

3

В основных своих чертах ‘Парашин текст’ сложился как раз к моменту появления другой (и сразу ставшей чрезвычайно популярной) вариации архетипического сюжета ‘Путешествие к властелину за правдой/​милостью’. Это — роман Вальтер Скотта «Эдинбургская темница» («The Heart of Mid-Lothian», 1818; французский перевод, озаглавленный «La prison d’Edimbourg», — 1821; русский перевод с французского — 1825).

Действие происходит в 1730—1740‑х гг. Ради спасения своей сестры, не без оснований осужденной на смертную казнь, Джини Динз, молодая шотландская провинциалка, добирается до Лондона; получив неформальную аудиенцию у жены Георга II, королевы Каролины (благодаря хлопотам герцога Аргайла и в его присутствии), она силой простосердечного красноречия склоняет собеседницу на свою сторону.

Близость сценарных схем «Эдинбургской темницы» и КД[25] проявляется во множестве перекличек на разных уровнях — мотивном (в Лондоне Джини Динз останавливается у своей заботливой родственницы, которая, однако, узнает о затеянной интриге post factum), предметно-топографическом (не сменившая, по рекомендации Аргайла, свою обычную одежду, Джини едет с ним в Ричмонд-парк, любимую резиденцию королевы) и текстуальном, причем вплоть до буквального цитирования: «Our business is, I think, ended for the present <…>, said the Queen»[26]; Государыня <…> сказала с улыбкою: <…> Дело ваше кончено (VIII: 273). Еще одна параллель вальтер-скоттовского романа и КД попала в поле зрения совсем недавно.