О нем и о бабочках

Уже год, как молодой человек приметил кафе «Лира» на углу Тверской. Народу там было не то чтобы много, но весь контингент – из зажиточных. Простых работяг не пускали. На дверях служил кудрявый швейцар по кличке Артемон. Фарца, спекулянты, дети цеховиков и другой непростой народец гуляли в «Лире», спуская огромные по тем временам деньги. У Иратова с наличностью все было в порядке, всегда пачка полусотенных во внутреннем кармане пиджака, он не скупился на себя, да и любил угощать симпатичных девиц фирменным коктейлем «Шампань-коблер». В один из вечеров к нему приклеились девчонки-подружки – студентки-мархистки, обе хорошенькие, как мороженое с розочкой. Грудки, попки – все на месте. Веселые, напоенные коктейлями, будущие архитекторши строили глазки черноволосому красавцу, а потом, захмелев, и вовсе затащили Иратова в общагу, где научили щедрого юношу любви а-ля труа, да с прибамбасами. Иратов со своей внешностью девственником не был с восьмого класса, но здесь голову снесло напрочь. Девицы предлагали и исполняли такое, о чем он и помыслить не мог. Комсомолка была на вкус сладкой, а волейболистка – с легкой кислинкой. Сам парень оказался не только записным красавцем, но и силы любовной имел достаточный запас. Научаясь новым постельным фокусам легко и задорно, продержался почти до утра и под яичницу с любительской колбасой посетовал подругам на то, что нет в нем призвания – никчемное существо он, а потому загремит в армию в осенний призыв.

– Так ты к нам поступай! – предложили девчонки. – Мы для поступления тебе эскизы подберем и проектики… Возьмут!

– Идея! – хором обрадовались подруги.

– А что, Шевцова, ты ж комсорг института, скажешь там кому надо!

– Скажу, – пообещала активистка. – А ты, Катька, по спортивной части подсуетишься, сообщишь, что он тоже волейболист или боксер какой. Ты, часом, не спортсмен?

– В карты могу, на раздевание, – ответил Иратов. – А чего мне в архитектурном делать? Скучно… Панельные дома строить?

– А мы? – обиделась комсомолка Шевцова. – Мы не панельные дома!

– И то верно, – подтвердила волейболистка. – Мы индивидуальные проекты! Заниматься нами можно все свободное время. Разве скучно? – удивилась она, оголив из-под халата крепкую стоячую грудь.

Иратов потянулся к наготе и засмеялся:

– Первый значимый аргумент в пользу высшего образования!..

Иратова вдруг осенило, что ему надо делать, когда он сидел на трибуне Водного стадиона и обувал очередных лохов в буру. От отчаянной мысли он вздернулся, да так неловко, что козырная карта, заныканная для выигрыша, – пиковый туз, вдруг выскочила из рукава летней рубашки, взметнулась птицей ввысь, пропев компании здоровенных мужиков, что они лохи и в данный момент их обувает простой школьник-выпускник. Тяжелая от выпитого пива, оскорбленная компания была готова расправиться с гаденышем, кто-то уже отрывал от трибуны доски, на которых сидели, другие выкручивали Иратову руки, хрустящие в суставах, готовые сломаться в следующий момент. Но здесь подоспела синяя помощь – Жора Водник и Кеша Менгель. Предплечья обоих были обхвачены красными повязками народной дружины, да еще юного рядового милиционера, пришедшего на заплыв по ГТО общества «Динамо», подключили. Блатные вырвали нерасторопного каталу из рук трудового народа и пообещали, что пацан понесет тяжелое заслуженное наказание, вплоть до расстрела.

– Ведь правда, мент? – дернул служаку за китель Жора Водник.

Юный рядовой, ощущая ляжкой червонец, уплаченный Кешей, бодро ответил:

– Точно расстреляем! Или утопим!!!

Лохи, конечно, не верили двум верзилам с наколотыми на руках перстнями и восходящим солнцем, но конфликтовать с блатными никто не желал. Да еще и рядовой мент путал мысли. Короче, Иратова отбили. Мента отпустили на заплыв, а с каталой провели жесткую короткую беседу.

– И какого хера? – поинтересовался Жора Водник.

– Жара, – ответил Иратов. – Пальцы потные! Она и скаканула…

– А ты платочек заведи! – посоветовал Кеша. – А то у нас кривые руки в задницу хозяину засовывают!

Половину ночи Иратов простоял на стремянке, копаясь в антресолях. Сотни отцовских проектов перебирал, удивляясь, как родитель умудрился произвести столько ненужного хлама. На одну бумагу денег ушло немерено! Ладно бы кому показывал, а чтобы для себя…

Иратов выбрал три ватмана с чертежами и эскизами домов. Решил остановиться на овощной теме, совершенно безумной. Дом «Помидор», высотка «Огурец» и спортивный стадион в виде разрезанной вдоль полутыквы вызывали гомерический хохот.

А что, решил, эти проекты и станут работами для моего поступления. Непонятый гений! Хоть мать на время успокоится… Тщательно изучив детали эскизов, Иратов сдал работы в приемную комиссию и, закончив дело, тотчас забыл о нем, отвлекся на другие, правильные и своевременные мысли.