О невероятном

Миф о Кербере появился потому, что на Тенарском мысе (где греки локализовали вход в подземное царство) жила ядовитая змея, чей укус был смертельным (Гекатей, фр. 27)[8]. Наоборот, дельфийский Пифон — вовсе не змей, а звероподобный злодей по имени Дракон (Эфор, фр. 31). Гиганты — не порожденные землей чудовища, а грабители, нападающие на путешественников (Деиох, фр. 5), или свирепые людоеды и нечестивцы (Эфор, фр. 34). Герион — не трехтелый великан, а царь в Амбракии, которого Геракл победил с помощью эпейского войска, и стадо угнал как добычу (Гелланик, фр. 26). Голубкой, с чьим появлением связано возникновение прорицалища в Додоне, на самом деле прозвали попавшую туда египетскую жрицу; ее речь, непонятную грекам, местные жители отождествили с воркованием птицы (Геродот. II. 54-58).

Ахилл не сражался с рекой Скамандром, а оказался близ нее, когда в результате ливней, прошедших над горой Идой, река набухла и вышла из берегов (Гелланик, фр. 28). О превращении Кикна в лебедя стали рассказывать потому, что он отличался белым цветом кожи (Гелланик, фр. 148). Что такого рода "естественнонаучные" объяснения пользовались достаточной известностью, можно заключить из платоновского "Федра", 229 de. Когда Федр спрашивает Сократа, верит ли он в похищение Орифии Бореем, тот отвечает, что при желании миф можно объяснить иначе: северный ветер унес прочь Орифию с прибрежных скал, и из этого сложился рассказ, будто она была похищена Бореем. И дальше Сократ указывает, что надо иметь слишком много свободного времени для восстановления подлинного вида кентавров, химер, горгон, пегасов и прочих нелепых чудовищ — у него для этого недостаточно досуга. Заметим, однако, что объяснение того, как возникли мифы о всех перечисленных Сократом диковинных существах, мы найдем как раз у Палефата несколько десятилетий спустя[9]; попытки же такого толкования были известны, как видно, уже раньше.

Вернемся, однако, к другим мифам. Ио не мчалась, преследуемая оводом, по Европе и Азии, а была похищена финикийцами, — об этом знал уже Геродот (I. 1.) Эфор же добавлял, что похитители отвезли ее в Египет, и местный царь послал ее отцу Инаху быка взамен дочери (фр. 156), — так получало объяснение превращение Ио в корову и завершение ее странствий в Египте.

Интересно, что даже из наиболее известных мифов элиминируются боги. Европу привез на Крит не Зевс в образе быка, а укрощенный Гераклом критский бык (Акусилай, фр. 15). Змей к младенцу Алкиду послала не ревнивая Гера, а сам Амфитрион, чтобы проверить, кто из близнецов является его сыном, а кто — отпрыском Зевса (Ферекид, фр. 69). Иодама, дочь беотийца Итона, не окаменела при виде головы Горгоны на щите Афины (Павсаний. IX. 34. 2), а обе они были сестрами, соревновались в военном искусстве, и Иодама была убита Афиной (Симонид-логограф, фр. 1).

Тот способ толкования мифа, который мы назвали филологическим, может быть показан сначала на двух примерах, связанных с золотым цветом. Так, руно барана, уносившего детей Афаманта, стали называть золотым, потому что оно окрасилось водами Красного моря (πορφυρευθῆναι, Акусилай, фр. 29). Золотая овечка, послужившая предметом вражды между Атреем и Фиестом, была изображена на дне серебряного сосуда (Геродор, фр. 57), — дальнейшее мы можем домыслить по методике Палефата: "Вот люди и стали говорить, что братья поссорились из-за золотой овечки". В этом же духе — еще одно объяснение Геродора (фр. 28): Аполлон и Посидон не строили стену вокруг Илиона, а Лаомедонт использовал для этой цели средства, похищенные им из храма этих богов[10].

Как известно, древние греки очень любили этимологизировать имена мифических персонажей и географические названия. Восходит. эта практика еще к Гесиоду (название титанов он производил от глагола τιταίνω — "напрягаться"; Теог. 209) и Эсхилу (Полиник — от πολύ и νεῖχος  "вражда"; Семеро, 658). У предшественников Палефата такого рода этимологии тоже засвидетельствованы, хотя они не обязательно подчинены критике мифа. Так, например, название народа телебоев складывается из τῆλε и βόες — они угнали далеко от Аргоса быков Электриона (Геродор, фр. 15). Согласно Гелланику, встречающееся у Гомера другое название Лемноса — Синтия (Од. VIII. 294) производится от глагода σίνεσθαι — его обитатели разоряли соседей и вредили им (фр. 71 c). Он же вторую половину слова Ареопаг возводит к глаголу πήγνυμι — Арес в гневе стукнул копьем (ἔπηξε τὸ δόρυ ,  — вероятно, даже сломал копье) во время суда над ним по поводу убийства Галиррофия (фр. 38); имя Пелия — к глаголу πελιόω :  лицо его покрылось смертельной бледностью (ἐπελιώθη), когда он увидел грозящую затоптать его лошадь.