О нитях дриады

Я откинул тент и зашел на ее сторону. Она сидела, спрятавшись в свои колени, защищаясь худой спиной с полосками ребер. Мне инстинктивно захотелось ее обнять.

Я осторожно стал водить мочалкой, вдоль позвоночника.

- Так не пойдет! Сильнее три. Прям сильно!

- Ну, берегись! – и я приложился со всей силы. Но Лина только постанывала от удовольствия. Я вошел в раж. Тер от плечей до ягодиц, потом сбоку стал добираться до бедер, потом сверху стал падать на ключицы и ниже… Тело мое, намагничиваясь, хотело быть все ближе.

- Леша, - услышал я ее приглушенный голос. – Спасибо. Достаточно.

Я зажмурился и выдохнул.

- Да, извини.

Я вернулся на свою половину и задернул тент. Возбуждение остывало как выключенный тен. Домывались мы в молчании.

Также в тишине мы пообедали. После бани в теле царила легкость и свежесть. Я наконец-то сменил одежду. Словно на этот случай в моем рюкзаке нашлась чистая футболка и легкие походные брюки. Лина, намотав на голову полотенце, в застиранной клетчатой рубашке, которую она надела как платье: края ее свисали почти до колен, выглядела совсем юной.

Я несколько раз пытался начать беседу, и что-то меня тормозило. Но после последнего куска рыбы, решился.

- Можно спросить? На каком языке ты пела?

Лина вытащила изо рта рыбную косточку и облизнула губы.

- На корейском. Я наполовину кореянка.

- А понятно. А я все гадал, почему ты так похожа на персонаж из аниме.

- Когда-то обожала японские мультики. Была заядлой анимешницой. Из-за моей внешности даже имела некоторый успех.

- Вспомнил! - Я хлопнул себя по коленке. – Ты похожа на принцессу Мононоке.

Она засмеялась.

- И правда. Похожа. И лес тут такой же… С придурью.

***

Весь остаток дня я занимался крышей. Поиски оптимального решения заставили меня срубить молоденькое деревце с прямым стволом. Я очистил его от ветвей и водрузил в центре убежища. Теперь наш дом стал походить на шатер. Пришлось обновить растяжки на укрывающих крышу полотнищах. Я перетянул все заново. А потом кое-где подравнял и укрепил расшатанные стены. Место Лина выбрала правильное – жилище располагалось на возвышении, поэтому для отвода воды оставалось прорыть несколько канавок. На этом работу по текущему ремонту дома я справедливо посчитал законченной.

Вечерело. Умывшись, я вернулся к нашей летней кухне. Лина, еще утром прочитавшая мне короткую лекцию, о недопустимости безделья, крепко спала на розовом каремате. Флисовый плед сполз с ее ног, и она трогательно подрагивала босыми ступнями. Я погладил ее по еще влажным волосам.

- Просыпайся. Перед закатом спать вредно.

Лина резко открыла глаза, испуганно посмотрела на меня, по сторонам и тут же села.

- Я что, спала? Боже, уже вечер! Почему ты не разбудил меня? Как я могла уснуть?

- Да что ты так всполошилась… Ну, подумаешь, уснула.

- Ох, аж голова заболела.

Лина, пошатываясь, поднялась, запахнулась в плед.

- В следующий раз не давай мне уснуть! Так и до беды недалеко, - потом она оглянулась и захлопала ресницами. -Поверить не могу! Ты сделал крышу! Мужчина в доме завелся.

- Не сам же завелся. Это ты завела. Вот и накорми мужика, а то он голодный, - сказал я.

- У нас есть остатки вчерашнего супа. Я с запасом сварила.

***

Наутро пошел дождь. Вокруг громыхало, дрожало, сверкало. Редкие удары о крышу сменились очередями, а потом все слилось в непреходящий шум летящей сверху воды. Я с удовлетворением отметил, что мои вчерашние труды себя оправдали. Крыша держала. Но внутри все равно стало сыро и неуютно. И поэтому грустно.

Лина, раскинув руки на своем подспущенном матрасе, безмятежно смотрела очередной сон. Я позавидовал ее невосприимчивости к громам и молниям, и принялся следить за маленьким паучком, творящим паутинку под куполом дома. Паучок обстоятельно рассказывал об уверенности и трудолюбии, а также намекал на присутствие чувства прекрасного: рождающийся узор получался безукоризненным. Маленькая мушка повелась на искусство и тут же прилипла к нему. Паучок замер в раздумьях: то ли закончить начатое, то ли перекусить. Художник победил, и после паузы, он вновь принялся создавать линии и круги. А мушка, осознав тщетность попыток освободиться, покорно приняла свою судьбу и ждала.

А может я умер, внезапно подумалось мне. Как раз ту самую первую ночь. Ну, мало ли, вдруг сердечный приступ во сне. И теперь все вокруг - это посмертные странствия души. Я в лабиринте чистилища, и боги решают, в какую сторону меня направить. Я вспомнил, как горячо молился, перед тем как из леса возникла Лина. Наверняка, она мой добрый ангел и помогает скоротать время, пока мироздание рассматривает дело Алексея Волкова, 35 лет, женатого, несудимого и в принципе положительного. Если принять во внимание подобное допущение, то можно легко объяснить и чертовщину с лесом, и отсутствие времени, и зеленый свет в Ее глазах. В конце концов, что мы знаем о жизни после жизни. Недаром, здесь находят мертвых.