О носах и замках (СИ)

Мальчик поглядел на него — этот злобный, пронзительный, нечеловеческий взгляд был так похож на взгляд деревянной куклы, которая много лет жила в лавке кукольника Гудвина, что язык не поворачивался назвать это притворяющееся ребенком существо Калебом Мортоном. Нет, это было как раз таки бездушное, зловредное маленькое чудовище по имени Малыш Кобб.

— Прости, Хозяин, — сказал он. — Я не понимаю, о чем ты.

— Не играй со мной, Кобб. У нас был уговор. Если уговором, конечно, можно назвать грязный шантаж и предательство своего любимого Хозяина. Ты потребовал, чтобы я сделал тебя настоящим мальчиком, дал тебе жизнь обычного ребенка. Ты получил, что хотел. Мой черед получить нужное мне. Говори! Что сказал Толстяк? Говори, проклятое полено!

— Уже нет! Не полено! Не нужно так злиться… Я скажу тебе все. Но сначала, — его губы расползлись в широкой самодовольной улыбке, — ты должен знать, что у меня теперь есть… кхм… гарантии…

— Какое мудрёное слово — «гарантии», — с холодной яростью в голосе проговорил кукольник Гудвин.

— Ну да, — беззаботно ответил Малыш Кобб. — Я вообще-то очень поумнел.

— Мое терпение на исходе, недомерок… Что еще за гарантии тебе вдруг понадобились?

— Я тебя знаю, Хозяин. Ты обманешь. Ты заберешь меня и все испортишь, когда получишь то, что хочешь. Поэтому я поступил очень умно!

— Ты сделал что-то, что помешает мне убить твою новую мамочку прямо сейчас? Если нет, говори немедленно, иначе…

— Да! Я написал письмо! И я его спрятал хорошенько, это письмо. И знаешь что? Оно тут же отправится прямиком в Министерство, если со мной или с мамочкой случится что-то плохое. Понимаешь, Хозяин? Это очень опасное письмо. Потому что я знаю весь твой план — все, с самого начала! И весь твой план описан в этом вот письме.

— Ах ты, треклятая мерзость… Гадкий ворбургский паразит…

— Эй, не обзывай меня! Тебе все еще нужен адрес Министерства? — (ответом ему стало рычание из-под воротника пальто). — Толстяк не сказал, где оно находится, Хозяин. У него был только адрес почтового ящика.

— Назови его.

— Если ты хочешь написать письмо, то нужно в графе «адресат» указать: «мистеру Тоно Кигни Ниммеру. Штормовой переулок, 1137. Набережные. Габен».

— Значит, какой-то Инкогнито Ниммер с Набережных.

— Нет же, Тоно Кигни Ниммер! — возмущенно проговорил мальчик.

Кукольник Гудвин покачал головой — он считал, что ему виднее…

— Код. Мне нужен код к министерскому маяку.

— Ах, код… — Малыш Кобб усмехнулся. — Я не могу его назвать. Я его не запомнил.

Если бы молчание могло убивать, мальчика, сидевшего на надгробном камне, сейчас бы начало ломать, скрючивать и рвать, и его тело превратилось бы в комок из плоти и костей.

— Как. Это. Ты. Не. Запомнил?

— Там много цифр и букв, — безразлично бросил Малыш Кобб. — Толстяк сказал, что там дюжина криптексов. И в каждом по девять кодовых колец! Я что, запоминайка какая-то? Я его записал.

— И где же он? — ужасно ласковым голосом спросил кукольник Гудвин.

— В лавке, разумеется. Я никуда его не таскал. Оставил там.

— Где именно в лавке?

— Внутри у курносой рыжей дуры.

Молчание… Холодное и выдержанное молчание…

— То есть ты хочешь сказать, — спросил кукольник, — что все это время нужный мне код был в сердечном ящике Сабрины? — (Малыш Кобб захихикал). — Что-нибудь еще ты узнал?

— Еще я узнал срочный односторонний код для связи, но я тебе его не скажу, Хозяин. Потому что это и есть мой залог, моя… гарантия.

Кукольник покачал головой:

— Слишком мало сведений, и они не стоят того, что мне ради них пришлось сделать.

— Вот именно! — радостно завизжал Малыш Кобб. — Я все так и задумывал! Кот в мешке! Кот в мешке! Тебе достался кот в мешке! Правда, я умный?

— Правда-правда, — кукольник Гудвин неожиданно сменил гнев на милость и похвалил мальчика: — Ты очень хитро все провернул, Кобб. Я и не знал, что ты такой хваткий. И деловая жилка у тебя присутствует. Тебя не проведешь… Вот только скажи мне, как именно ты отправишь свое письмо? Через почтовый ящик на Набережных?

Никто в здравом уме не признался бы, ведь было ясно, что кукольник выпытывает, чтобы перехватить письмо и тем самым себя обезопасить, но Малыш Кобб уж очень гордился своей изобретательностью и ему нестерпимо захотелось похвастаться:

— Нет уж! — воскликнул он. — Тогда я бы не смог назвать тебе, где он находится! Помнишь ту красивенькую машину с трубками и разными рычажками, которая была у Толстяка с собой? Ты еще велел мне ни в коем случае ее не трогать.

— Верно. Иначе в Министерстве сразу поняли бы, что Толстяк умер не от естественных причин. Но ты ее, видимо, все же тронул…