О носах и замках (СИ)

Подобная дистанционная беседа могла бы показаться чем-то абсурдным, но только тому, кто не был знаком с госпожой Ригсберг. О, ее характер был более зубаст, чем черная акула, а ее нрав… Чтобы понять, что это была за дама, достаточно будет заметить лишь, что хуже обычных помешанных — безумцы, наделенные властью и привыкшие, что мир кругом принадлежит сугубо им. Вивьен Ригсберг, которую служащие банка с трепетом называли «Сама», делала что хотела, и порой даже самые снисходительные личности не могли назвать ее выходки как-то иначе, кроме как «сумасшедшими капризами». Если бы Габен срочно нуждался в эксцентричности, можно было бы подключить к мадам Ригсберг специальную машину по откачке, и она минимум неделю могла бы питать весь город. Главное правило при общении с мадам звучало так: «Держись от нее подальше!». Вызвать ее неудовольствие было проще простого, при этом в половине случаев для него не было никаких рациональных причин.

— Вы считаете, что я просто кекс, как обожаю прилетать сюда? — продолжила мадам. Помимо прочего, она любила употреблять выражения и высказывания собственного изобретения, и порой понять, что именно она имела в виду в той или иной ситуации, было сложно даже зная контекст.

— Вы считаете, что мне больше нечем себя занять, кроме как сидеть в этой каморке целый день и звонить в проклятый колокольчик?!

Мистер Портер сглотнул и покосился на стоящих у него за спиной двух восьмифутовых автоматонов в черных костюмах и черных цилиндрах. Это были личные телохранители мадам. Своим молчаливым холодом и давящим присутствием они напомнили управляющему банка мистера Рипли.

— Где мистер Ратц, Портер? — прозвучало меж тем из трубы.

— Позвольте уточнить, он вам нужен из-за истории с театром, мадам?

— Именно!

Упомянутая история с театром произошла всего два дня назад. О ней много судачили в клубах и салонах, ее даже освещали в прессе. Как и всегда в таких случаях, речь шла о скандале. Вивьен Ригсберг считала себя оскорбленной стороной, была решительно настроена отомстить, а для этого ей нужен был банковский цепной пес. Что касается мистера Портера, то он полагал, что наказание какого-то своевольного господина, который не поприветствовал дымное облако по имени Вивьен Ригсберг в фойе «Гранд-гранд-театра» перед спектаклем, совсем не то, на что следует тратить столь ценный ресурс, как глава отдела по особо важным делам. К тому же он считал, что его личные дела намного важнее личных дел хозяйки банка.

— Боюсь, в данный момент мистер Ратц занят поиском грабителя, посмевшего вторгнуться в…

— Вы знаете, что такое срок годности, Портер? — перебило его шипение из переговорной трубы.

— Да, мадам, я осведомлен…

— Срок годности, Портер, — снова перебила мадам Ригбсерг, — это когда годность превращается в негодность! Ваши действия, или, вернее, ваше бездействие указывает на то, что вы пришли в негодность, Портер!

— Нет, мадам, прошу вас, я…

— Молчать! С каких это пор, вы, Портер, стали настолько отвратительным собеседником? Только ваших нелепых оправданий мне не хватало!

Мистер Портер хотел было что-то ответить, но тут в дверь раздался яростный стук, и в мансарду влетела мисс Кэрриди, профессионально отыгрывающая взбудораженность. Господин управляющий банка знал эту женщину не первый день, и ни за что бы не поверил в то, что она потеряла самообладание, если бы не был осведомлен о том, что некоторые склонные к паранойе личности называют емким словом «подоплека».

— Мадам! Мистер Портер! — воскликнула мисс Кэрриди, подлетев к столу.

В одно мгновение ярко осветились едва теплящиеся лампы в глазах автоматонов-телохранителей, головы из вороненой стали беззвучно, но с тем угрожающе повернулись к старшей клерк-мадам.

— Мисс Кэрриди! — возмущенно проговорила мадам Ригсберг. — Уж от вас я не ожидала подобного поведения. Оно вас совершенно не пирожит! Что стряслось?

— Мадам! Неслыханное дело! Я…

— Говорите же!

Старшая клерк-мадам покрылась румянцем и затрусила перед лицом кистью на манер веера — так, словно у нее в легких закончился весь воздух. «Великолепная женщина!» — подумал мистер Портер.

— Я… я сама не могла поверить, когда мне доложили…

— Говорите, мисс Кэрриди!

— С-с-суду… выплатили…

Из переговорной трубки раздался поток непрерывного шипения — и было непонятно: это помехи связи, или же закипает сама госпожа хозяйка банка.

— Чччччто? Это невозможно!