О памяти и мнемонике

Такого рода сохранение и воспроизведение следов принадлежит, по мнению некоторых ученых, даже неорганическим веществам. Возьмем гладко полированную поверхность, например поверхность стального ножа, положим на нее круглую облатку и затем подышим так, чтобы поверхность покрылась влагой, снимем облатку и сотрем с поверхности образовавшуюся на ней влагу. Вся поверхность покажется нам совершенно однообразной; попробуем еще раз подышать, и мы увидим ясный отпечаток облатки; мы можем эту стальную поверхность сохранять целые месяцы; затем, если мы будем смотреть на нее, она будет нам казаться совершенно однообразной, но стоит нам покрыть ее влагой посредством дыхания для того, чтобы образовавшаяся влага обнаружила отпечаток облатки. Этот пример с убедительной ясностью показывает способность вещества сохранять и воспроизводить те или иные следы. Эта способность с еще большей резкостью проявляется в веществах органических, например, в мышцах и нервной ткани, почему такая память и называется органической.

Эта теория «следов» представляет, между прочим, то неудобство, что она заставляет думать, что будто бы в мозгу остаются следы, как бы имеющие известное сходство с впечатлением. Так, если говорят, что у меня есть «след» от известного впечатления например, от виденного мною четырехугольника, то кажется, что этим хотят сказать, что у меня в мозгу остается как бы маленькое изображение того же четырехугольника. Но это, разумеется, совершенно неверно. Между предметами, которые мы воспринимаем, и изменениями, которые происходят у нас в мозгу, нет абсолютно никакого сходства. В самом деле, что общего, например, между звуковым впечатлением и тем следом, которое оно оставляет у нас в мозгу?

По моему мнению, самой удобной является третья теория. По этой теории, всякое действие, которое совершает какой-нибудь нерв или мускул, производит такое изменение в нервном веществе, что нерв получает предрасположение совершать то же действие с большей легкостью.

В действительности не трудно видеть, что эти три теории мало отличаются друг от друга. О физиологических процессах, сопровождающих воспроизведение ощущений, мы, конечно, ничего не можем сказать более определенного, кроме того, что в мозгу происходят какие-то изменения, которых мы не можем ближе объяснить. Если мы происходящие в этом случае изменения в мозговом веществе назовем изменением предрасположения, то мы будем иметь самое общее определение. Это выражение, между прочим, представляет и то удобство, что оно не указывает на отношение между ощущением и воспроизводимым представлением. Оно только описывает самые общие результаты происходящего в этом случае изменения. В нервных клетках, вследствие того или другого действия происходит такое изменение, благодаря которому делается возможным совершение того же действия с большей легкостью в сравнении с предыдущим. Такое изменение можно назвать общим термином «предрасположения».

В самом деле, что можно сказать о тех процессах, которые происходят в нервных частицах? Мы можем сказать в самых общих чертах, что частицы нервного вещества, раз мы вывели их из какого-нибудь состояния, с трудом возвращаются в прежнее состояние, и наоборот стремятся сохранить свое новое положение; следовательно, они, если мы будем производить одно и то же действие, стараются принять такое положение, какое нужно для того, чтобы производить это действие. А отсюда легко понять, отчего повторение одного и того же действия делает возможным более легкое совершение того же действия.

То, что в этом случае происходит, можно сравнить с тем, что происходит на земной поверхности при образовании русла реки: раз в каком-нибудь углублении протекло известное количество воды, то вещество земной поверхности так располагается, что для следующего потока движение уже будет значительно легче. Все наши привычные движения совершаются с большею легкостью именно вследствие того, что в нервных и мускульных элементах вырабатывается предрасположение к совершению этого движения. Возьмем для примера игру на фортепиано; мы знаем, что это очень сложное движение; оно состоит из бесконечного количества различных сочетаний движений пальцев и зрительных впечатлений; сначала эти движения совершаются крайне медленно. А мы уже знаем, что всякие движения происходят оттого, что возбуждения проходят по тем или другим нервам; медленность движения, следовательно, происходит от того, что возбуждение медленно передается от одной части нервной системы в другую; но от частого повторения возбуждений пути, по которым проходит возбуждение, становятся проторенными, и возбуждение начинает проходить с большей легкостью.