О пауках и собаках

Трит “чистый”, тот что был облюбован нортельской знатью, являлся игрой интеллектуальной и неторопливой, но простолюдины больше предпочитали другую его разновидность – объединенная с игрой в кости, одновременно и легче, и сложнее. В нем не стремились неспеша выкладывать комбинацию изящнее соперника, а, забыв о красоте узора, доверялись удаче и собирали наперегонки – кто первый. А для этого необходимы везение, опыт и немалая проницательность, чтобы предугадывать и использовать ходы соперников.

Эйнар был хорош в обоих версиях. Даже слишком хорош, чтобы это осталось незамеченным на Нортейле. Да и не крутятся там такие деньги. Вот и пришлось снизойти на темную сторону свободного города Сольерти, как обычно планируя поймать в одну сеть рыбу разных видов.

Его соперники этой ночью – трое профессионалов, так званных “умельцев”, привыкших с легкостью обыгрывать любого, двое – как и Тирин, лишь массовка – все они работали в команде, отдавая проценты хозяйке заведения. А еще пятеро, в том числе и усатый вороненок – настоящие игроки, только в отличии от наивного лора, понимающие, куда попали.

Музыка заиграла неожиданно, и Эйнар, под нескрываемые смешки, дернулся вполне искренне. Обернулся. Чтобы сделать вечер еще более приятным, Лана пригласила неопрятную длинноногую певичку. На живых музыкантов, правда, не расщедрилась – просто открыла музыкальную шкатулку, и девица, покачиваясь в такт непривычной мелодии, запела. К прискорбию, Эйнара – нещадно фальшивя, но остальным похоже нравилось.

– Бросаем кости, господа. Разыгрываем доски.

По воле жребия определялись первые тройки, и нехитрым механизмом большой ромбовидный стол разделялся на четыре поменьше – треугольные, по одному игроку на каждую сторону.

Сначала Эйнара испытывали – и он показал себя во всей красе. Показал умеющего играть, играть действительно хорошо, ведь нужно было оправдать эту самоуверенность. Но и показал, что при всех своих умениях, он постоянен в паре ошибочных расчетов, импульсивен, и предпочитает импровизировать, а не продумывать сложную стратегию.

Эйнар умел совмещать и то, и другое. Корректировать любой план, если в приливе вдохновения появится новая идея.

Лана со своим магом смотрели на него слишком внимательно – будто чуяли, что что-то не так. Эйнару от этих подозрений безумно хотелось выкинуть какую глупость: сказать умную фразу или в три хода разгромить соперников – одного из умельцев и его послушного помощника. Но здравомыслие было сильнее желания рискнуть.

Эйнару позволили пару раз победить – не с легкостью, но эффектно. Убедительно сымитировали удивление от того, что молодой лор оказался не так уж плох – для того, чтобы раззадорить и расслабить.

В следующей партии Эйнар позволил себя обыграть – и показательно этому огорчился.

– Нет-нет-нет, постойте. вы же жульничали, да? Жульничали? – Эйнар знал, что убедительно страх и панику от проигрыша сыграть ему не удастся, и делал вид, что просто никак поверить в такой исход не может, что растерялся совершенно, и, чтобы вновь ощутить себя твердо стоящим на земле, поспешил кого-то обвинить.

– Ну-ну, си-лор, – его соперники переглянулись. Выиграл, разумеется, только один, но они даже не особо скрывали, что заодно. – Видать, тебе просто не свезло…

– Мерзавец! Нет, вы оба мерзавцы – я все понял, вы сговорились! Лживые дворняги!

– Не верещи, малыш, – Лана, внимательно следящая за каждым столиком, только фыркнула, – у тебя еще вся ночь впереди, чтобы отыграться. Или заплатить и свалить отсюда в уютную кроватку.

– Но... они точно играли честно? – он спросил это так жалко, что Эйнару и самому стало противно.

– Будь иначе – давно бы делились своими пальчиками с рыбками в моем пруду.

Эйнар почему-то сомневался, что она шутит, и захотел вернуться домой – в уютную кроватку, подальше от этого варварства. Никогда прежде он не играл в трит с такими ставками. Но бежать – бессмысленно.

Бедный нервный си-лор должен был героически взять себя в руки

– Продолжим! Еще раз... я отыграюсь.

Ответом ему было две ободряющие улыбки.  Один из умельцев, тот что победил, остался на следующую партию, а третьим подсел вороненок.

– Бедный маленький лор,  – засюсюкал  он, получив возможность высказаться. –  Папочка тебя, должно быть, сильно отшлепает за такие растраты?

– Смотри, чтобы тебя папочка не отшлепал, – скривился Эйнар и с удивлением заметил, что его глупый ответ на оскорбление попал в цель. Папочку вороненок боялся. Это стоило запомнить.

Эту партию Эйнар тоже проиграл, причем проиграл не “умельцу”, недоумевающему от такого поворота событий, а вороненку. Он довольно потирал мерзкие усики, подсчитывая в голове, сколько это ему перепало звонких тернов.

От несуществующих двух тысяч в гостинице осталось всего пять сотен. Разумеется, и их терять игрокам не хотелось, и желание Эйнара сделать еще одну попытку отыграться приняли с энтузиазмом.