О пауках и собаках

Тирин обмер, неосознанно потянулся к браслету из толстой нити с одной единственной желтой бусиной. Тирин скрывал его за длинными рукавами, но пока парень дремал в таверне, Эйнар успел заметить. Заметить и понять причину возвращения Тирина к играм и к заказам на поиск глупцов, задолжавших опасным личностям.

– Мы просто мечтаем убраться с Готреда... куда-нибудь на Пинион, – Тирин сжал губы. Грубиян, сплетник, драчлив и на руку нечист больше остальных Лергенов, но... такой романтик в душе. – Мне нужны деньги и плевать, чем придется за это заплатить. Плевать, что скажут мать и отец. Нортейл – не для нее.

Зато он отлично подходил самому Тирину, но он ставил интересы какой-то девицы выше своих. Это восхищало Эйнара. Это было то, на что он сам не способен.  Он лишь способен использовать чужую любовь, чтобы достичь своей цели.

Бусину, что подарила ему Соллит, Эйнар спрятал подальше среди захваченных на корабль вещей, и поспешил выбросить из головы... Но в последний миг все же положил в карман и перекатывал сейчас  маленький красный шарик из зачарованного драконьего стекла.

Все же такой материал для артефакта.

Говорить дальше не было нужды. Эйнар подтвердил свои догадки, а Тирин смущался и корил себя за излишнюю откровенность.

Через пару поворотов Тирин остановился у неприметного двухэтажного дома, провел устало по лицу. Сконцентрировался на деле.

– Ладно... забей. Поделим, как и договаривались – он оглядел скептически Эйнара. – Уверен, хоть, что справишься? Не похож ты на изнеженного лорчика...

– Ты же всегда говорил, что я такой и есть!  – капризно возмутился Эйнар. Задрал подбородок и с брезгливой миной и растопыренными в отвращении пальцами потянулся к дверной ручки. – Пойдем уже. Ты обещал мне развлечение, так выполняй!

Тирин только хмыкнул, опережая Эйнара и сам открывая перед благородным лором дверь в игорным дом.

Глава двадцать вторая, в которой Эйнар играет в трит

Полутемная комната была вся пропитана ароматным дымом шиары и безвкусным пафосом. Подсвечники позолочены, на полу – зеленый ковер, кресла обиты таким же зеленым бархатом, а над головой мерцал магический светящийся шар – невиданная роскошь для обычного готредского порта. Дешевая попытка передать элегантность и богатство Пиниона или южной Вейданы.

Большая часть публики, собравшейся сегодня за игорным столом, даже не собиралась строить из себя приличных людей. Так что Эйнар, передав слуге плащ, окинул восьмерку разношерстных мужчин и двух женщин презрительным взглядом:

– Надеюсь, деньги у вас есть, господа? Этот, – Эйнар, не глядя, махнул рукой в сторону Тирина, – все клялся, что здесь мне удастся развлечься, но сыграть в трит без высоких ставок я могу и в более достойной компании.

Эйнар говорил на тон выше, чем обычно, и как человек, привыкший, что его самые глупые желания мгновенно выполняют, а если чуть кто промедлит – можно и поистерить, позлиться или даже поплакать. А потом обязательно наказать провинившегося. В конце концов, именно так и вели себя многие наследники благородных родов Нортейла, и он лишь соответствовал сейчас чужим ожиданиям. Его обычная манера поведения среди знати тут не подходила – Эйнар якобы слишком мягок, безволен, осторожен, такой не станет связываться со всяким опасным отребьем.

Да и здесь, на Сольерте, он лишь фигура абстрактная, безымянный чужак на одну ночь – и никаких противоречивых слухов об Эйнаре лор Телламоне, первом женихе Владычицы. На корабле вместе с ним в город за развлечениями прибыло еще семеро юных и не очень лоров – воспользовались случаем, выбили себе разрешение на морскую прогулку. И досаждали они Эйнару во время плавания, еще больше, чем отвратная погода. Образ самого надоедливого из них, Сайнара лор Манатрана, он и использовал – не удержался. Специальной мазью сделал волосы не столь белыми, пудрой и тенями добавил лицу худобы, подкрасил, выделил, как характерную черту, брови, а капли в глаза затемнили радужку. В принципе, так ухищряться и не стоило, сольертцам вся нортелькая знать на одно лицо, но одна знакомая актриса как-то взялись научить Эйнара премудростям гримировки  – вот он, наконец, и решил воспользоваться знаниями.

В ответ на его презрительные слова, кто-то просто снисходительно улыбнулся, кто-то фыркнул, на миг отрываясь от тихой беседы, а кто-то и вовсе не обратил внимания, как тот почтенный седовласый мужчина с темно-лиловым шарфом, стоящий у окна. Но вот черноволосый юнец с тонкими неприятными усиками, щуплый и напыщенный, явно собирался нагрубить в ответ. Его остановила высокая женщина в мужском костюме из плотной бордовой ткани с темно-зелеными вставками. Она вышла вперед, коснулась многозначительно кобуры на поясе.

–  Я всегда рада видеть в этом доме новых гостей, малыш, но, прошу – будь вежлив. Деньги здесь есть у всех. А сам-то сколько прихватил из папиного кошелька?