О пауках и собаках

Судя по всему, нашли одного стукача, или как их там называют... нашли одного, но знают, что есть еще один. Эйнару не хотелось думать, что там за стеной кого-то жестоко пытают – это отвратительно и чисто с эстетической точки зрения, и заставляет вспоминать ту проклятую ночь, когда наемники Гайнера избивали его. Боль неприятна сама по себе, боль, что обращается непоправимыми последствиями – тем более. Но больше всего Эйнара пугало то чувство беспомощности, когда не шевельнешься, когда полностью находишься в чужой власти и делать с тобой могут что угодно... И это тянется на мучительно долгие часы. Умереть – намного легче.

Эйнару определенно не хотелось думать, что там за стеной. Эйнару хотелось поскорее закончить с делами и убраться отсюда прочь. С другой стороны – раз он связался с орнским безумцем, то ему нужно научиться контролировать эту постыдную слабость, научиться быть беспристрастным к подобному зверству – иначе Фрино рано или поздно что-то почует, как хищник чует жертву, а портить сложившееся о себе впечатление Эйнару не хотелось.

Эйнар с невыразимым удовлетворением подумал, что он совершеннейший дурак.

– Какие у вас проблемы, смотрю, – с едва заметным неудовольствием сказал он, привлекая всеобщее внимание. – О хваленых Воронах я был другого мнения.

Рикки посмотрел на него, как на самоубийцу.

– Очень миленький, – просияла девица.

– Вот как…. ну-ка пошли с нами, белобрыска, – тоном, не подразумевающим отказа, позвал Серый Ворон. Добавил с издевкой: – Посмотришь своими глазами на наши проблемы. И на то, как у нас принято их решать.

Он повернулся к сыну,  переминающемуся с ноги на ногу:

– А ты, придурок – брысь отсюда, чтобы я тебя сегодня больше не видел.

Рикки чуть ли не вылетел из комнаты, через вторую дверь. Остальных же Серый Ворон позвал за собой.

Глава двадцать пятая, в которой Эйнар устраивает представление

Эйнар пошел молча, строя из себя человека привычного. Не за стену, не в соседнюю комнату, а в темный коридор, и по каменной лестнице вниз – словно в затхлый склеп спустился. Влажный, кислый запах крови, пота и мочи ударил в нос, и Эйнару с трудом удалось удержаться и не потянуться за платком.

Он действительно только посмотрит – его самого трогать никто не будет, а дешевый трюк с психологическим запугиванием с ним не пройдет.

У жертвы были завязаны глаза. И кляп в во рту. Голова с грязными, мокрыми волосами соломенного цвета, безвольно повисла. Перед железным стулом, к которому был прикован невезучий доносчик, стоял чан с дымящейся шиарой – изрядно уже надоевшей Эйнару за эту ночь.

– И как он должен говорить? – негромко поинтересовался Эйнар. – По-моему он вообще помер...

– Если бы он еще говорил, что надо, – буркнул Хосс.

Но Эйнар не слушал. Эйнар старался отрешиться от тошнотворного запаха. От вида гематом по всему телу и глубоких порезов с запекшейся кровью, исчерчивших грудь и спину. От вида раздробленных костей в пальцах ног и рук – белые осколки пробивались синюшнюю разбухшую плоть. От этой отвратительной, дикой жесткости.

Эйнару отчаянно хотелось отвернуться, но он не мог отвести взгляда. Подумал о Фрино, с которым подобное вытворяет собственный отец. Подумал, что с магией куда больший простор для фантазии – можно не бояться окончательно испортить игрушку.

Подумал, что его дядя – милейший человек.

На Эйнара смотрели с насмешкой – кажется, полностью отрешиться не удавалось, и это было заметно.

– Ты там не перестарался, Вол? Правда, что ли помер? – нахмурившись спросил Серый Ворон у мелкого щуплого мужчины, который курил сигарету, прислонившись к столу с окровавленными инструментами. Волом его явно прозвали в насмешку.

– Да он живучей блохи, – сплюнул он. – Вырубил его, а то достал со своими прокацыями.

– Чем? – не понял Эйнар. Эйнару просто необходимо было что-то говорить.

– Провокациями, миленький мой, – поправила девушка с очаровательной улыбкой. Ее без всякого притворства ничто не смущало... или же – Эйнар отстраненно обратил внимание на ее сжатые кулаки – притворялась она очень хорошо. Как профессиональная актриса.

– Давай, – бросил Серый Ворон Волу, – продолжай. Уши с нюхалом отрежь. Раз крысятничал – напомни, что любимая семья без кормителя останется... Добудь мне это долбанное имя, иначе…

– Так у него есть семья? – поразился Эйнар, перебивая – интерес был сильнее неприятия… Или же это была попытка отсрочить неизбежное зрелище?

– Ты больной, что ли? – не менее поразился Серый Ворон. – Хочешь составить ему компанию? Потявкивай дальше – и устрою. И клятву Рика ты быстро засчитаешь исполненной.

Так вот чем Ворон решил Эйнара взять. Неплохая идея, но сейчас его волновало нечто иное, сейчас Эйнару нужно было действовать, что-то говорить, выдумывать, иначе упадет позорно в обморок… и все.

– Я просто понять не могу, если у него есть семья, за которую он беспокоится, зачем все эти бессмы... безрезультатные пытки. Может, сначала надо было его любимой женушкой или дитятком... шантажировать.