О первых пилотах и бумажных розах (СИ)

Дернулся и застонал протяжно, когда Бек наконец позволил ему опустить до конца. Принял в себя чужую плоть, заерзал, зажмурившись и откинув голову, прислушиваясь к тому, как распирает изнутри, как задевает чувствительную точку. Как хорошо-то… Он почти взвизгнул, когда Отабек ладонью провел по его соскам. Чувствительно, сильно, посылая еще одну волну возбуждения и острого удовольствия вдоль позвоночника.

- Твою мааать… Беек… ну твою ж мать…

Он задвигался сразу резко, сильно, снова застонал, когда Отабек обнял его член так, как он любил: плотно, почти больно. Не было ни искр под зажмуренными веками, ни фейерверка, только мягкая бархатная темнота и удовольствие, от которого подрагивали пальцы, и хотелось то ли плакать, то ли смеяться. Потемневшие, потяжелевшие от влаги волосы лезли в лицо, в глаза, но Юра этого даже не чувствовал. Только пальцы Отабека, нежно убирающие в сторону мешающие прядки. И эти касания словно взрывали его изнутри. Он выгибался, насаживаясь на ходящую внутри него плоть, кусал губы, сорвано дышал, то постанывая, то вскрикивая, а когда терпеть все это стало больше невозможно – распахнул глаза, ловя дикий взгляд ставших черными глаз Отабека. Его мужчина. До кончиков ногтей. Только его.

Первая дрожь-предвестница кинула его вперед, заставила склониться, ловить чужое дыхание, почти касаясь губами губ. Ну же, Бек… Ну…

- Люблю тебя.

Вот он – взрыв. Окатил холодком затылок, прокатился по загривку и заструился по позвоночнику вниз. Обхватил бедра и сконцентрировался там, между раздвинутых ног, выплескиваясь в кулак любовника. Юрка застонал, стиснул плечи, впиваясь губами в открытый, искаженный безмолвным криком удовольствия рот. Изощренная пытка, самая острая и сладкая – целоваться именно сейчас, так, словно это последние секунды жизни. Так горячо и жадно…

…Шевелиться не хотелось. Задница ныла, губы саднило, но в обнимающих руках было слишком хорошо. Юра замурлыкал бы, если б умел. Свернулся бы клубочком на широкой груди, подставляясь под ласковую руку. Но кошачьего в нем были разве что повадки, поэтому пришлось довольствоваться тем, что Бек позволил ему растечься по своему телу, и с нежностью поглаживал спину.

- Больше никогда так не делай, - чуть лениво произнес Отабек хриплым голосом. – Не хочу, чтобы однажды нас застали с голой задницей. На свою мне плевать, но твоей делиться я не собираюсь даже визуально.

Юрка хмыкнул, но промолчал. Свою ревность Отабек демонстрировал нечасто, но ее проявления Юре нравились. Иногда он ловил себя на желании подразнить его, но потом совесть брала свое. Бек такого отношения не заслужил. Потом. Может быть. Когда отношения станут серыми и привычными. В общем, лет через тридцать.

- Только скажи, что тебе не понравилось, - Юра потерся щекой о голую грудь Отабека и приподнялся над ним, заглядывая в глаза.

- Я…

- Внимание. Объявляется десятиминутная готовность. Экипажу занять свои места. Внимание. Объявляется десятиминутная готовность. Экипажу занять свои места, - интерком «ожил» голосом капитана и снова отключился.

Юрка застонал, утыкаясь лбом в плечо мгновенно напрягшегося Отабека.

- Ну твою-то мать, что опять…

- Погрузку закончили раньше, и мы отчаливаем? - хмыкнул тот и, отстранив его, поднялся с пола. – Одевайтесь, будущий первый пилот Юрий Плисецкий. Вас ждут на мостике.

Юра в ответ только покачал головой, проследил взглядом линию его бедер снизу вверх, обласкал подтянутый живот и улыбнулся, вставая следом.

- Надеюсь, вы не думаете, что я буду терпеть ваше отсутствие еще целую неделю, главный инженер Отабек Алтын?

Тот обжег его насмешливым взглядом, а потом вдруг дернул на себя. Обнял, втянул в долгий и глубокий поцелуй и отпустил:

- Если каждая будет заканчиваться таким твоим визитом? Не могу обещать.

Исчезнуть из мастерской он успел прежде, чем до Юрки дошел смысл сказанным им слов. Материться в воздух было неинтересно, но Юрка все равно бросил пару ласковых вслед и потянулся к одежде. Поднял с пола свой китель и замер, глядя на бумажную розу, сделанную из салфетки, которую Юрке положили в пакет вместе с едой. Несколько секунд он тупо смотрел на цветок, а потом вдруг залился смехом. Тихим, счастливым смехом, который никто и никогда у него не слышал. Кажется, у него появилась новая любовь в компанию к кошкам и деду.

Надо найти книжку по оригами в библиотеке…