О подражании Христу

1. [260]. Исповедаю на себя беззаконие свое; исповедуемся тебе, Господи, в немощи своей. Часто малая вещь приводит меня в отчаяние и опечаливает. Решаюсь действовать с твердостью, но едва появится малое искушение, я впадаю в великое уныние. Иногда от самой ничтожной вещи происходит тяжкое искушение. Лишь только сочту себя сколько-нибудь в безопасности, ничего не чувствую, и вдруг вижу, что едва совсем не пал от легкого дуновения.

2. [261]. Призри, Господи, на смирение мое и на слабость мою, Тебе отовсюду известную. Помилуй меня, спаси от брения, да не углебну (Пс. 68, 15), да не буду низвержен до конца. То меня часто опровергает и смущает пред Тобою, что так склонен я к падению и так бессилен противиться страстям. Если и не доходит до согласия, – и то уже мне тяжко и несносно, что они не перестают нападать на меня, и очень постыло становится мне каждый день так жить – в борьбе. И в том познаю немощь свою, что как легко вторгаются ко мне отвратительные мечтания и с таким трудом от меня отходят.

3. [262]. О, крепкий Боже Израилев, Ревнитель дум верных, воззри на болезни и труды раба Своего, и помоги ему во всем, к чему стремится. Укрепи меня небесною крепостью, и да не превозможет на обладание ветхий человек, бедная плоть еще не совсем покорная духу: – с нею мне вести брань, доколе продлится дыхание мое в здешней бедственной жизни. Увы! что здесь за жизнь, – жизнь, где нет перерыва бедствиям и скорбям, где все уставлено сетями, все врагами переполнено. Едва отходит одна беда, одно искушение, как другое приходит. И еще не кончилась прежняя борьба, а уже приступают во множестве другие враги, неожиданные.

6. [263]. И как возможно любить жизнь человеческую, когда столько в ней горечи, так она подвержена напастям и бедствиям? Как возможно и называть ее жизнью, когда она, столько смертей, столько заразы рождает! И все-таки любят ее, и многие ищут в ней наслаждения. Часто бранят здешний мир, что обманчив он и суетен; но не хотят оставлять его, потому что похоть плоти владеет душою. Иное побуждает любить, иное – презирать его. На любовь к миру наводят: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская. Но за ними следуют беды и печали, и производят ненависть к миру и душевную тоску.

5. [264]. Но увы! Дух, преданный миру, побеждается порочным наслаждением, и в сладость себе приемлет быть в чувственности, потому что не видал, не вкусил сладости в Боге и внутренней красоты в добродетели. А кто совершенно презирает мир и старается жить для Бога в святом послушании, – тем знакома сладость божественная, обещанная истинным отверженникам мира, и яснее видят они, как тяжко заблуждается мир и как многобразно обольщается.

Глава XXI О том, что в Боге покой наш превыше всех благ и даров

1. [265]. Превыше всего и во всем, душа моя, да будет всегда в Боге твое успокоение, ибо Он всем святым покой вечный. Даруй мне, сладчайший и паче всех возлюбленный Иисусе, в Тебе успокоиться превыше всякого создания, превыше всякого благоденствия и всякой красоты, превыше всякой чести и величия, превыше всякой власти и достоинства, превыше всякого знания и разумения, превыше всякого богатства и искусства, превыше всякого веселья и восхищения, превыше всякой славы и почести, превыше всякой сладости и утехи, превыше всякой надежды и обещания, превыше всякого достоинства и желания, превыше всяких даров и щедрот, какие Ты можешь даровать и излить, превыше всякой радости и торжества, какое дух вместить и ощутить может, – наконец превыше всех ангелов и архангелов и всего небесного воинства, превыше всего видимого и невидимого, и превыше всего, что не Ты, мой Боже! Ибо в Тебе, Боже мой, превыше всего совершенство.

2. [266]. Ты Един Всевышний, Един Всесильный, Един Вседовольный и Всеобильный, Един Всесладкий и Всерадостный, Един Всеизящный и Вселюбезный, Един Всечестный и Всеславный превыше всего, в Тебе все блага купно совершенны суть и были и пребудут. И для того все мне мало и все неполно, что Ты кроме Себя Самого мне даруешь и о Себе открываешь или обещаешь, доколе не узрю Тебя и в полноте не достигну, и не может сердце мое воистину быть в мире, ни в полном довольстве, если в тебе не упокоится и не вознесется выше всех даров и всякого создания.