О политической науке. Избранные произведения

Имя Мао стало объектом политических манипуляций. Его роль оценивается в полной зависимости от той политики, которую намечают нынешние руководители. Чем дальше они идут по пути нового курса, тем выше поднимаются акции Мао. В печати мелькала формула «7 к 3». Это означает, что деятельность Мао считают позитивной на 70 и негативной на 30 процентов. К ее положительным чертам относят период революции, гражданской войны и преобразований первых десяти лет, а последующая деятельность все более ставится под сомнение.

На VI пленуме ЦК КПК (июнь 1981 г.) принято решение по «некоторым вопросам истории КПК со времени образования КНР», связанное с 60-летием КПК. В передовой статье журнала ЦК КПК «Хунци» (1981 г., № 13), которая комментирует решения пленума, подчеркивается, что на нем «дана оценка исторического места великого вождя и учителя товарища Мао Цзэдуна в истории китайской революции». В статье сообщается, что пленум «не только не возложил вину за все совершенные в области руководящих идей ошибки на одного него, но и полностью подтвердил важное место и великую роль, которую сыграл товарищ Мао Цзэдун в истории».

Он «применил основные положения марксизма-ленинизма к конкретной практике китайской революции, научно систематизировал и теоретически обобщил ряд специфических положений, характерных для длительной революционной практики нашей партии и нашего народа, разработал научные руководящие идеи, соответствующие обстановке в Китае. Идеи Мао Цзэдуна являются кристаллизацией коллективной мудрости Коммунистической партии Китая… применением и развитием марксизма-ленинизма в Китае. Будучи научными руководящими идеалами, идеи Мао Цзэдуна получили широкое распространение в 20-х и 30-х годах в международном коммунистическом движении и в нашей партии; они постепенно формировались и развивались в борьбе с догматическим отношением к марксизму, ошибочным уклоном обожествления Коммунистического Интернационала и советского опыта».

Итак, новый поворот в состязании между «подрубателями» и «вздымателями» знамени Мао Цзэдуна (так это звучит в партийной китайской терминологии). На этот раз (не думаю, что это последний раунд) верх взяли «вздыматели», хотя в решении много оговорок относительно ошибок Мао Цзэдуна в экономической и социальной политике в последние два десятилетия. Китайские руководители предпочли опереться на имя и культ Мао, чтобы укрепить власть.

Это, конечно, их право, что не мешает нам иметь и высказывать свое мнение, не обязательное ни для кого.

Был ли покойный великим человеком? Этот вопрос не кажется риторическим для китайского обывателя… Тридцать лет он признавал непревзойденное величие вождя партии и государства. И не только потому, что ему постоянно внушали эту веру сверху, заставляли заучивать назубок мудрые изречения мудрейшего китайского деятеля всех веков. И не только потому, что малейшее сомнение в этой вере, высказанное шепотом в кругу семьи или даже тайно, самому себе, было смерти подобно. Если не карала власть, методично уничтожавшая каждого сомневающегося, то это делала толпа глубоко верующих сограждан путем самосуда. Она, эта толпа, чутьем схватывала искру сомнения в голове у своего ближнего, и тогда начинался ритуал, который обычно имел только одну концовку: усомнившегося наряжали в колпак, вели на площадь, ставили на колени перед разъяренной массой, ударами и пинками выбивали показание и тут же раскаявшуюся жертву раздирали на куски.

Но дело не только в карательной машине и не только в массовой истерии, дело еще и в действительно глубокой вере миллионов и миллионов китайцев — вере в революцию, в аграрную реформу, в новую жизнь, которая по традиции персонифицировалась в личности Мао Цзэдуна, отождествлялась с ней. Мао Цзэдун для них — это Великий поход Красной армии. Мао Цзэдун — это мужественное сидение в обороне в Яньане. Мао Цзэдун — это героическая победа в гражданской войне. Мао Цзэдун — это крушение жестокой и развращенной власти гоминьдана. Мао Цзэдун — это великая аграрная реформа. Мао Цзэдун — это первые индустриальные успехи. Это кооперирование. Это массовый энтузиазм. Это приобщение к грамоте и культуре миллионов простых людей. Мао Цзэдун — это все, а другие руководители, и даже вся партия, — это ничто или очень мало в массовом сознании.

Такую веру не так-то легко вытрясти, особенно из крестьянских голов, которые, опять же, по традиции, верят в непогрешимость своего властителя и греховность его окружения. Все можно списать на соратников Мао — вначале это был Лю Шаоци, затем Линь Бяо, потом злополучная вдова Председателя (как выяснилось, к тому же нелюбимая и отвергнутая им). Наконец, Ван Дунсин и новая четверка. А Мао — священен. Он был велик, хотя и не безгрешен, он хотел добра китайскому народу…