О пользе волшебства

Отталкивающее впечатление от образов сестер еще более усиливается благодаря этому эпизоду: становится очевидно, что они не остановятся ни перед чем, чтобы перехитрить Золушку и достичь своей цели. С первого взгляда видно, насколько поведение сестер отличается от поведения героини, которая не желает прибегать к ухищрениям и хочет быть счастлива такой, какова она есть. Золушка отказывается добиваться превосходства благодаря своему волшебному обличью и устраивает дело так, что принц встречает ее одетой в лохмотья. Сводные сестры полагаются на обман, и лживость оборачивается для них увечьями (эта тема вновь звучит в финале сказки, где две белые птицы выклевывают им глаза). Однако эта подробность отличается такой жестокостью и грубостью, что она, несомненно, обязана своим появлением какой-то особой, пусть и неосознанной причине. Нанесение увечий самому себе нечасто встречается в сказках, тогда как увечья, нанесенные герою кем-то другим в наказание или по иным причинам, отнюдь не редкость.

В период зарождения сказки о Золушке, согласно бытовавшим тогда стереотипам, высокий рост и мощь мужчины противопоставлялись малому росту и хрупкости женщины, так что крохотная ножка воспринималась как особенно женственная черта внешности героини. У сестер слишком большие ноги, туфелька им не подходит. Из-за этого они выглядят мужеподобными и, следовательно, менее желанными по сравнению с Золушкой. Отчаявшись заполучить принца, сестры готовы на все, чтобы прибавить себе изящества и женственности.

Пытаясь обмануть принца и нанеся себе увечье, сестры терпят неудачу: он замечает текущую кровь. Сестры пытаются обрести женственность, отрезав часть собственного тела, в результате чего и возникает кровотечение. Они учиняют над собой символическую кастрацию, дабы, так сказать, сделаться более женственными; кровотечение из того места, откуда вырезана плоть (совершена кастрация), возможно, также подтверждает их женственность, поскольку может символизировать менструацию.

Вне зависимости от того, является ли увечье, нанесенное руками матери или собственными руками, символом кастрации, предпринятой ради избавления от воображаемого пениса, и символизирует ли кровотечение менструацию, сказка гласит, что усилия девушек не увенчались успехом. Птицы замечают кровь, и становится ясно, что ни одна из сводных сестер не является настоящей невестой. Золушка — девственная невеста; с точки зрения бессознательного девушка до появления менструаций, очевидно, «более девственна», чем та, у которой они уже начались. Та, что выставляет напоказ (в особенности мужчине) свои выделения, подобно сестрам, которые никак не могут унять кровь, текущую из пораненных ног, не только ведет себя как неотесанная деревенщина — ее девственность «хуже», чем у той, чья кровь не бежит из башмачка. Таким образом, представляется, что этот эпизод, по крайней мере на бессознательном уровне понимания, связан с противопоставлением девственности Золушки и ее отсутствия у сестер.

Туфелька — центральная деталь сказки, решившая судьбу героини, — представляет собой чрезвычайно сложный символ. Вероятно, этот символ воплотил в себе целый спектр в чем-то противоречащих друг другу бессознательных мыслей (назовем это так). И потому он порождает в бессознательном слушателя самые разнообразные отклики.

Для нашего сознания такой предмет, как туфелька, — это всего лишь туфелька и более ничего, тогда как с точки зрения бессознательного, в символическом плане, он может означать в этой сказке вагину или связанные с ней представления. Действие сказок разворачивается, если можно так выразиться, и на сознательном, и на бессознательном уровнях: благодаря этому возрастает их художественный эффект, они становятся более захватывающими и убедительными. Следовательно, детали, упоминаемые в сказке, должны легко восприниматься на сознательном уровне и вместе с тем вызывать ассоциации, во многом отличные от того смысла, который присущ им на первый взгляд. Крохотный башмачок, ножка, которой он приходится впору, и другая, изувеченная нога, на которую он не налезает, — все эти образы воспринимаются нашим сознанием как самые что ни на есть осмысленные.