О пользе волшебства

Истории, основанные на эдиповом конфликте, суть типичные примеры многочисленных сказок, в которых интересы ребенка выходят за рамки его родительской семьи. Чтобы сделать первые шаги в сторону взросления, ребенок должен выглянуть в широкий мир. Если, исследуя оба мира — реальный и фантастический — за пределами родного дома, он не получает поддержки со стороны родителей, есть риск, что это нарушит нормальный ход развития его личности и обеднит ее.

Было бы неразумно тратить слова, поощряя ребенка к расширению собственных горизонтов, или специально сообщать ему, как далеко следует заходить в предпринятых им исследованиях мира, или рассказывать, как разобраться в своих чувствах к родителям. Если отец и мать на словах побуждают ребенка: «Взрослей!» — советуя ему расти психологически или сменить место жительства, ребенок заподозрит: «От меня хотят избавиться». Результат окажется полной противоположностью ожиданиям, ведь тогда ребенок почувствует себя нежеланным, незначимым. А подобные ощущения наносят наиболее серьезный ущерб развитию его способности совладать с многообразием этого мира.

То, что можно назвать учебной задачей, стоящей перед ребенком, состоит не в чем ином, как в принятии решений двигаться вперед по собственной воле, в тот момент, когда он сочтет нужным, в те места, которые он выберет себе, чтобы поселиться там. Сказка помогает ему, поскольку она лишь дает ориентиры, но не намекает, не требует, не сообщает. Сказка говорит исподволь, в символической форме, обо всем: о том, какие задачи следует выполнить в вашем возрасте; как справиться с противоречивыми чувствами по поводу родителей; как совладать с вихрем собственных эмоций. Она также предупреждает ребенка о некоторых ловушках, которые подстерегают его и которых он, возможно, окажется в состоянии избежать, при этом всегда обещая благоприятный исход.

Страх перед фантазией

ПОЧЕМУ СКАЗКИ ОКАЗАЛИСЬ ВНЕ ЗАКОНА?

Отчего множество родителей — разумных, исполненных благих намерений, обеспеченных, современных людей, столь озабоченных развитием и счастьем собственного ребенка, — недооценивают волшебные сказки и лишают детей того, что эти сказки могут им предложить? Даже в Викторианскую эпоху наши предки, несмотря на свою заботу о дисциплине в сфере морали и чопорность повседневной жизни, не только позволяли детям с замиранием сердца наслаждаться сказочным вымыслом, но и поощряли их в этом. Проще всего было бы осудить подобный запрет на сказки как проявление узости мышления и рационализма, который не видит ничего дальше своего носа, однако дело в другом.

Некоторые люди утверждают, что в сказках жизнь не отражается такой, как она есть на самом деле, и потому сказки — это что-то нездоровое. Им не приходит в голову, что правда жизни ребенка может отличаться от правды жизни взрослого; они не сознают, что сказка не есть попытка описать внешний мир и реальность. Не понимают они и того, что ни один ребенок, находящийся в здравом уме, не верит, что сказки предлагают реалистичное описание мира.

Некоторые родители опасаются, что, рассказывая детям о фантастических событиях из сказок, они тем самым лгут им. Их беспокойство подпитывается вопросами ребенка: «Это правда?» Многие сказки предлагают ответ еще до того, как возможность задать вопрос появляется у читателя, например в самом начале. К примеру, «Али-Баба и сорок разбойников» начинается так: «Повествуют в древних, старинных преданиях живших в прошлом народов и минувших поколений <…>, что в былые времена и прошедшие века и столетия…»[67] А сказка братьев Гримм «Королевич-лягушка и Железный Генрих» — так: «Давным-давно, еще в те времена, когда обещания исполнялись, а желания сбывались…»[68] Подобный зачин недвусмысленно означает, что события сказок разворачиваются в совершенно ином плане, нежели реальные повседневные события. Некоторые сказки и впрямь начинаются вполне реалистично: «Жили когда-то мужчина да женщина, которые долгое время желали иметь дитя, да все без толку». Но для ребенка, знакомого со сказками, выражение «в былые времена и прошедшие века» всегда означает «в мире фантазий». Кстати, это поясняет, почему, рассказывая одну и ту же историю и пренебрегая другими, мы снижаем ценность сказок для ребенка. В результате возникают проблемы, разрешить которые помогает знакомство с несколькими сказками.

Правда волшебной сказки — это правда нашего воображения, не имеющая отношения к существующим в норме причинно-следственных связям. Толкин замечает, что вопрос «Это правда?» — не из тех, «на которые можно ответить поспешно или отделаться какой-либо глупостью». «Гораздо чаще, — прибавляет он, — дети спрашивают меня: “Он хороший? Он злой?” Им гораздо важнее разобраться, как разграничить Правильную и Неправильную стороны [и разобраться, кто к какой принадлежит]».