О праве войны и мира

II. Заключение соглашений, которыми оканчивается война, составляет право тех, от кого зависит и самая война. Ведь каждый является вершителем своего дела. Отсюда следует, что в войне обоюдно публичной соглашение есть дело тех, кому принадлежит право осуществления верховной власти (см. кн. II, гл. XV, III). Это. стало быть, - дело государя1 в государстве действительно монархическом, поскольку государь пользуется неограниченной властью.

Как следует поступать, если государь малолетен, безумен, находится в плени или в изгнании?

III. 1. Если государь находится в таком возрасте, которому не свойственна зрелость суждения (каковой в некоторых государствах определяется законом, в прочих же должен определяться с помощью основательных предположений), или если государь не обладает полным разумом, то он не может заключать мирного договора (см. кн. I, гл. III, XXIV). То же нужно сказать о государе, находящемся в плену2, если только царская власть имеет источник в соглашении народа. Ведь невероятно, чтобы верховная власть была вручена народом с таким условием, что могла бы осуществляться и несвободным лицом. Стало быть, в таком случае не самая верховная власть в целом3, но осуществление ее и как бы опека останется в руках народа или же у того, кому народ ее вверит.

2. Если же по поводу имущества, составляющего его частную собственность, государь, хотя бы и находящийся в плену, заключит какое-либо соглашение, то такое соглашение имеет силу, по примеру того, что нами сказано о частных соглашениях.

Если же государь находится в изгнании, то может ли он заключить мир?4 Конечно, может, когда только известно, что он не находится ни от кого в зависимости. Иначе его участь мало отличается от участи пленного государя, ибо бывают и просторные темницы. Регул отказался выступать в сенате, заявив, что доколе он был связан клятвой неприятелю, он не был сенатором (Цицерон, "Об обязанностях", кн. II).

В государстве, где власть осуществляют вельможи или народ, право заключения мира принадлежит многим

IV. В правлениях знатных граждан или правлениях народных право заключать мирный договор принадлежит большинству: в последних - большинству народного собрания, в первых - большинству граждан, располагающих в силу обычая правом голосования; это согласуется с тем, что ты сказали в другом месте (кн. II, гл. V, XVII).

Поэтому здесь соглашения будут обязывать также тех, кто мыслил иначе. Тит Ливии пишет: "Раз условия соглашения приняты, то даже те, кому они до того времени были неугодны, должны их соблюдать как благие и выгодные" (кн. XXXII). Дионисий Галикарнаоский утверждает: "Все обязаны повиноваться решению, принятому большинством" (кн. XI). "Все без исключения, - по словам Аппиана, - обязаны подчиняться решению" (кн. VI). Плиний говорит: "То, что было угодно постановить большинству, должно соблюдаться всеми" ("Письма", кн. VI, 13). Мирный договор полезен даже тем, кого он обязывает, если ему добровольно повинуются.

Каким образом верховная власть в целом или ее часть, или государственные имущества могут законно отчуждаться в целях достижения мира?

V. 1. Теперь рассмотрим вопрос о предметах, которых касается мирный договор.

Государи, ныне по большей части владеющие государством не на вотчинном праве, но лишь на праве узуфрукта, не могут путем заключения мирного договора отчуждать верховную власть ни в целом, ни в части (Васкес, "Спорные вопросы", кн. I, гл. IV, где он цитирует многих, и гл. V; см. выше, кн. II, . гл. VI, III и ел.). Ибо ведь до вступления их на престол, пока народ еще над ними господствовал, государственным законом подобного рода акты, без всякого сомнения, могли быть объявлены ничтожными на будущее время, так что они не в состоянии даже наложить обязательства возмещения ущерба. И в самом деле, вполне вероятно предположение о том, что такова была воля народа, ведь если бы было предоставлено противной стороне право иска о возмещении убытков, то имущества подданных могли бы обременяться обязательствами по долгам государя, очевидно, что предосторожность против отчуждаемости верховной власти не была бы напрасной.