О праве войны и мира

Государи, ныне по большей части владеющие государством не на вотчинном праве, но лишь на праве узуфрукта, не могут путем заключения мирного договора отчуждать верховную власть ни в целом, ни в части (Васкес, «Спорные вопросы», кн. I, гл. IV, где он цитирует многих, и гл. V, см. выше, кн. II, гл. VI, пар. III и сл.). Ибо ведь до вступления их на престол, пока народ еще над ними господствовал, государственным законом подобного рода акты, без всякого сомнения, могли быть объявлены ничтожными на будущее время, так что они не в состоянии даже наложить обязательства возмещения ущерба. И в самом деле, вполне вероятно предположение о том, что такова была воля народа, ведь если бы было предоставлено противной стороне право иска о возмещении убытков, то имущества подданных могли бы обременяться обязательствами по долгам государя, очевидно, что предосторожность против отчуждаемости верховной власти не была бы напрасной.

2. Следовательно, для законного отчуждения всего государства необходимо согласие всего народа, которое может быть осуществлено через представителей отдельных частей, называемых сословиями. А для законного отчуждения какой-либо части государства необходимо двоякого рода согласие – как всего государства в целом, таи и той части, о которой идет речь, чтобы она не могла быть насильственно отторгнута от целого, с которым соединена. Напротив, самая отдельная часть государства может законно перенести на другого полномочия над собою без согласия в случае крайней и другим путем не устранимой необходимости, потому что представляется вероятным сохранение за нею такого рода власти при образовании гражданского общества.

3. В государствах же вотчинных ничто не препятствует отчуждению государства единоличным главой. Тем не менее может статься, что государь не вправе подвергнуть отчуждению отдельную часть государства, если он принял в собственность государство именно под условием его нераздельности. Что касается так называемых государственных имуществ, то и они могут войти в состав вотчины государя двояким образом – как отдельно от государства, так и нераздельно с государством. Если имеет место последний случай, то государственные имущества могут быть отчуждены только вместе с государством, в первом случае – даже в отдельности.

4. Но государям, которые не владеют государством на вотчинном праве, едва ли может быть, как кажется, предоставлено право отчуждения государственных имуществ, если только это последнее не вытекает явным образом из основного закона или обычая, который никогда не был нарушен (кн. II, гл. XIII [гл. VI]).

VI. В какой мере мир, заключенный государем, связывает народ или его преемников?

1. В другом месте (кн. II, гл. XIV, пар. X и сл.) мы уже сказали о том, в какой мере обещанием государя обязываются народ и вместе с тем его преемники, они обязываются постольку, поскольку верховная власть включает в себя способность обязывать. Такая способность не должна ни распространяться до бесконечности, ни ограничиваться чрезмерно узкими пределами[1519], но должна пониматься в том смысле, что подлежит принятию нечто опирающееся на разумное основание (Васкес, назв. соч., гл. V, № 9).

2. Будет совершенно иначе, если какой-нибудь государь одновременно является и господином своих подданных и имеет не столько гражданскую, сколько деспотическую власть (кн. III, гл. VIII, пар. II), Таковы цари, которые побежденных на войне превращают в рабов; или цари, которые не обладают абсолютной властью над лицами, но располагают ею в отношении их имущества, как фараон в стране Египетской, в силу приобретения покупкой, и иные государи, принявшие иноземцев на свои частные владения. Ибо это право, отличное от верховной власти государя, достаточно для того, чтобы придать силу тому, что иначе само по себе не могло иметь места в силу права государя.

VII. Имущества подданных могут быть уступлены по миру в общегосударственных интересах, но при обязательном условии возмещения причиненного ущерба

1. Обычно также возникает вопрос о том, какие распоряжения могут делать в отношении имущества частных лиц в целях достижения мира те государи, которые не имеют на имущества подданных иного права, кроме права, принадлежащего им как государям. Мы уже сказали выше, что имущество подданных подчинено территориальному верховенству государства[1520], так что государство или тот, кто действует от его имени, могут этим имуществом пользоваться и даже уничтожать и отчуждать его не только в случае крайней необходимости, которая предоставляет даже частным лицам некоторое право подобного рода на чужое имущество, но и в интересах государственного блага, которому, надо полагать, согласились принести в жертву свои частные интересы те, кто вступил в гражданский союз.