О ПРЕСТУПЛЕНИИ И НАКАЗАНИИ

Наконец, осознанием этих истин начинают смутно проникаться и те, кто их не приемлет. Признание подсудимого, сделанное под пыткой, считается ничтожным, если не подтверждено обвиняемым под присягой после нее. Некоторые ученые и государства допускают возможность позорного повторного применения пытки до трех раз. Другие же государства и ученые оставляют это полностью на усмотрение судей. Так что из двух лиц, одинаково невиновных или одинаково виновных, более физически сильный и смелый будет оправдан, а более слабый и робкий - осужден на основании следующего рассуждения: "Я в качестве судьи должен был принять решение о том, кто из вас виновен в совершении некоего преступления. Ты - сильный, сумел выдержать боль, поэтому я тебя оправдываю. Ты - слабый, сдался, и я выношу тебе обвинительный приговор. Я понимаю, что признание, вырванное под пыткой, не имеет никакой силы. Но я вновь подвергну вас пытке, если вы не подтвердите своих прежних показаний".

Еще одно странное следствие, с необходимостью вытекающее из применения пыток, заключается в том, что невиновный поставлен в худшие условия, чем виновный. Ибо если оба подвергнуты пытке, то для первого любое решение судьи направлено против него: признание в совершенном преступлении повлечет его осуждение, а в случае непризнания он хотя и будет оправдан, но только после страданий от незаслуженной пытки. Для виновного же такое положение благоприятно уже по своей сути, так как, стойко выдержав пытку, он должен быть оправдан как невиновный. И тем самым он сменил себе большее наказание на меньшее. Таким образом, невиновный может только потерять, виновный же может и выиграть.

Закон, санкционирующий пытку, - это закон, который призывает: "Люди, терпите боль, и если природа заложила, в вас неистребимое чувство любви к самому себе, если она наделила вас неотъемлемым правом защищать самих себя, я порождаю в вас диаметрально противоположное чувство - героическую ненависть к самим себе и предписываю вам обвинять самих себя, говоря правду, даже когда будут разрывать вашу плоть и дробить ваши кости".

*Применение пыток связано с желанием выяснить, не замешан ли обвиняемый в других преступлениях, помимо тех, в которых он обвиняется: "Тебя обвиняют в одном преступлении, следовательно, не исключено, что ты виновен и в сотне других. Это сомнение меня тяготит. Я хочу рассеять его с помощью моего собственною критерия истины. Законы подвергают тебя пыткам, поскольку ты - преступник, поскольку ты мог бы быть преступником, поскольку я хочу, чтобы ты был им".*

Наконец, обвиняемого подвергают пытке, чтобы он назвал соучастников своего преступления. Но если доказано, что пытка - негодное средство для получения правдивых показаний, то каким образом она может помочь выявить соучастников, для чего также необходимо выявить истинное положение вещей?

Ведь человеку, обвиняющему самого себя, еще легче обвинить других. Справедливо ли подвергать пыткам людей за чужие преступления? Разве нельзя выявить соучастников с помощью показаний свидетелей и обвиняемого, с помощью улик и состава преступления, словом, всеми теми средствами, которые служат для доказательства виновности обвиняемого? Соучастники в большинстве случаев скрываются тотчас после задержания своего товарища. Сама неопределенность их судьбы осуждает их на изгнание и освобождает страну от опасности новых преступлений. В то же время наказание задержанного обвиняемого достигает своей единственной цели: удерживать с помощью страха других людей от совершения аналогичных преступлений.

§ XVII. **O ГОСУДАРСТВЕННОЙ КАЗНЕ

Было время, когда почти все наказания носили денежный характер. Преступления людей считались частью собственности государя, переходившей к нему по наследству. Покушение на государственную безопасность служили источником обогащения. Лица, которым было поручено охранять государственную безопасность, были заинтересованы в ее нарушении. Наказание, таким образом, являлось результатом тяжбы между казной (сборщиком денежных средств, присуждаемых в качестве наказания) и обвиняемым.