О природе человека

Хотя у нас нет способов оценить эти энергии, думаю, психологи согласятся с тем, что их можно направлять иначе, при этом не теряя силы, потому что разум всегда стремится сохранить определенный уровень порядка и получить эмоциональное вознаграждение. Недавно полученные свидетельства показывают, что сновидения возникают, когда во время сна гигантские волокна ствола активизируются и активизируют кору головного мозга. В отсутствие нормальной сенсорной информации, поступающей извне, кора реагирует тем, что вызывает образы из банка памяти и формирует весьма правдоподобные истории^{206}. Аналогичном образом разум будет постоянно порождать мораль, религию и мифологию, а затем подкреплять их эмоциональной силой. Когда слепые идеологические и религиозные убеждения опровергаются, их место быстро занимают новые, порожденные разумом. Если постоянно обучать кору головного мозга приемам критического анализа и предоставлять ей проверенную информацию, разум и на этой основе сумеет построить определенную мораль, религию и мифологию. Если разум убедить в том, что его парарациональная деятельность несовместима с деятельностью рациональной, он разделится на две части, чтобы оба вида активности спокойно существовали рядом друг с другом.

Мифопоэтические устремления можно укротить и превратить в обучение и рациональное стремление к прогрессу человечества. Но для этого нужно окончательно признать, что научный материализм сам по себе является мифологией в самом благородном смысле слова. Поэтому я хочу еще раз напомнить о том, почему я считаю научные идеалы выше религиозных. Наука постоянно добивается успеха в объяснении физического мира и управлении им. Наука — процесс саморегулирующийся, она открыта для всех разумных и осуществимых проверок. Наука готова изучать все — и светское, и священное. Наука может даже объяснить традиционную религию на основе механистических моделей эволюционной биологии. Последнее достижение является важнейшим. Если религия (в том числе и догматические светские идеологии) может быть подвергнута систематическому анализу и объяснена как результат эволюции мозга, она навсегда перестанет быть внешним источником морали, а решение второй дилеммы станет практической необходимостью.

Сутью научного материализма является эволюционная эпопея. Давайте еще раз вкратце повторим ее основные моменты. Законы физических наук согласуются с законами наук биологических и социальных и могут быть связаны с ними цепью причинных объяснений. Жизнь и разум имеют физическую основу. Мир, как мы его знаем, сформировался на основе более ранних миров, подчинявшихся тем же самым законам. Вселенная, какой мы ее знаем сегодня, является предметом материалистических объяснений. Эпопея эволюции может бесконечно взлетать и падать, но самые глобальные ее утверждения не могут быть доказаны раз и навсегда.

Я считаю эволюционную эпопею лучшим мифом, какой только может быть у человечества. Его можно корректировать, пока он максимально не приблизится к истине в том смысле, насколько способен оценить истину человеческий разум. И если это случится, мифопоэтические требования разума должны будут как-то совпасть с научным материализмом ради восстановления нашей энергии. Есть способы осуществления подобного сдвига честно и без догматизма. И один из них — укрепление отношений между естественными и гуманитарными науками. Великий британский биолог Дж. Б. С. Холдейн так сказал о науке и литературе: «Я абсолютно убежден, что наука намного лучше стимулирует воображение, чем классика, но результаты такого стимулирования обычно не становятся всеобщим достоянием, потому что ученые как класс лишены какого бы то ни было восприятия литературной формы». И действительно, теория возникновения вселенной в результате большого взрыва 15 миллиардов лет назад, выдвинутая астрономами и физиками, гораздо поразительнее, чем первая глава Бытия или ниневитский эпос «Гильгамеш». Когда ученые с помощью математических моделей показывают начало физических процессов, они говорят обо всем — в буквальном смысле обо всем! Когда они устремляются вперед к пульсарам, сверхновым звездам и столкновению черных дыр, они преодолевают расстояния и раскрывают тайны, которых не могли вообразить себе прошлые поколения. Вспомните, как Бог высмеивает Иова, подавляя его идеями, недоступными для человеческого разума:

«Кто сей, омрачающий Провидение словами без смысла? Препояшь ныне чресла твои, как муж: Я буду спрашивать тебя, и ты объясняй Мне... Нисходил ли ты во глубину моря и входил ли в исследование бездны? Отворялись ли для тебя врата смерти, и видел ли ты врата тени смертной? Обозрел ли ты широту земли? Объясни, если знаешь все это»^{207}.