О природе и языке

Chuala Roise go minic an t-amharan sin ‘Слышала Ройс часто эту песню’.

Существование языков VSO нередко расценивается как серьезная теоретическая головоломка. Вообще говоря, прямое дополнение демонстрирует более тесную связь с глаголом, чем подлежащее, откуда проистекают, к примеру, частотные идиомы типа V-O (kick the bucket ‘протянуть ноги’ и пр.), а также тот факт, что субъект структурно расположен выше, чем объект, и потому субъект может связывать возвратное местоимение в объектной позиции, но не наоборот. Эти свойства непосредственно выражаются предположением, что глагол и объект образуют одну составляющую, VP, что исключает субъект — «внешний аргумент» по Уильямсу (Williams 1981). Иначе, в терминах гипотезы о внутреннем положении субъекта в VP (высказанной в работах (Kuroda 1988; Коортап and Sportliche 1991)), эти свойства следуют из допущения, что субъект располагается выше объекта внутри VP. Это легко выразить в языках S[VO] и S[OV], но что можно сказать насчет языков VSO? Как в них может быть не выражена структурная асимметрия между субъектами и объектами и узел VP? Если принять парадигму передвижения ядерных элементов, то порядок слов VSO естественным образом описывается в терминах стандартных VP-структур, в которых глагол в глубинной структуре занимает положение, соседствующее с прямым дополнением, а передвижение глагола к более высоко расположенному функциональному ядерному элементу осуществляется в силу отдельных самостоятельных причин (Emonds 1980; McCloskey 1996 и указанная там литература). Если позиция функционального ядерного элемента уже заполнена автономным функциональным глагольным элементом, например вспомогательным глаголом в валлийском языке в (31 b), то полнозначный глагол остается на своей позиции внутри VP (и уж во всяком случае ниже субъекта; см. примеры из (Roberts 2000)):

(31)

Сапа iyfory

‘Спою я завтра’.

Byddai п сапи yfory

‘Буду я петь завтра’.

Отчасти сходным образом в работе (Коортап 1983) анализируются перемены порядка слов в западноафриканском языке вата (SVO, SAuxOV) в терминах глагольно-конечного VP и IP, где I занимает срединное положение. Когда словоизменительные показатели не выражены вспомогательным глаголом, V передвигается в позицию I, тем самым предопределяя порядок слов SVO.

Этот способ объяснения вскоре был распространен на самые различные языковые семьи, например на подробный анализ сентенциальной структуры в семитских языках (Borer 1995; Shlonsky 1997). Множить такого рода примеры нетрудно: даже базовые вариации в порядке ядерный элемент — дополнение, как оказалось, можно правдоподобным образом свести к фиксированному глубинному порядку с возможными перестановками (например OV выводится из VO путем передвижения объекта влево). Подход Кейна (Каупе 1994), основанный на тезисе об «антисимметрии», подкрепил этот анализ.

5.4. Левая периферия, группа детерминатора и другие продолжения

При анализе высших слоев структуры предложения — его левой периферии — оказалось возможно аналогичное развитие событий. В разнообразных проявлениях инверсии в главной части вопросительных предложений (инверсия субъекта и вспомогательного глагола в английском, инверсия субъекта и клитики, сложная инверсия во французском и пр.: см. работы в сб. (Belletti and Rim 1996)) можно было выделить те же основные ингредиенты: постулирование сущностно единообразной структуры по всем языкам, передвижение спрягаемого глагола в позицию ядерного элемента в системе дополнителя С и передвижение вопросительной составляющей в позицию спецификатора в этой системе. Случаи такого рода были сведены к сохранившимся в некоторых конструкциях проявлениям генерализованного порядка слов, при котором глагол занимает второе место. Этот процесс и сейчас вполне активен в вершинных предложениях германских языков; единственным заметным исключением является современный английский. Изучение левой периферии привело также к детальным исследованиям позиций, специально выделенных для топика и фокуса (помимо прочей литературы (Kiss 1995; Rizzi 1997 b)), препозиции обстоятельств, а также позиций различных типов левопериферийных операторов, что опять-таки привело к открытию важных элементов межъязыкового единообразия.