О природе смеха

Скажем еще несколько слов о сказке. Создается впечатление, что она подтрунивает над слушателями (в данном случае — читателями), дразнит специально, намекает на что-то, но не говорит до конца. Возможно, в этом намеке и есть ее соль или скорее изюминка.

Тема «ржания» обыгрывается и в других сказках из указанного собрания и опять в аналогичном (сексуально^) ключе. В одном из вариантов темы поп предлагает пришедшей к нему на любовное свидание барыне: «Ну, матушка! Попробуем теперь по-жеребячьи». Та соглашается. «Поп поставил барыню на четвереньки, а сам разбежался на нее сзаду и ржет: ги-ги-ги!» (Афанасьев 1997: 392).

Подобного рода сцена есть в «заветной» сказке «Как не стыдно?» из собрания Н. Е. Ончукова. Жена изменяет мужу с побратимом: «Заголила жопу, стала к порогу, побратим штаны снял, бегат по избе и ржет по-жеребячьи: “Иго-го-го-го". А баба тонким голосом: “Ив-ив-ив-ив”» (Ончуков 1996: 107).

В «заветных» сказках вообще часто фигурируют эротические игры «животного» типа: «по-собачьи», «по-волчьи», «как козел козу ебет». Все эти игры представляли собой корпус «сзади», как правило, сопровождаемый голосовыми звуками, характерными для тех или иных животных (в зависимости от игры). Однако подобные действия можно расценивать и как реализацию под видом игр запретных или подспудных желаний. Видимо, людям также иногда хочется вести себя как животные. Отметим, что инициатором игр подобного рода в большинстве случаев выступал мужчина, а самой распространенной была игра «в лошадки». Это вытекает из эротических текстов, где данная игра называется также «по-кобыльи», «по-жеребячьи», «по-конски». Значит, мужчине хотелось в ряде случаев не только совершить корпус в его первородном виде, но при этом еще и «поржать».

Известна, кроме того, масса примеров, где «ржание» не связано с подобными играми и, следовательно, звучит ненамеренно, но снова — в ситуациях сексуального характера. Часто — при совокуплении.

В сказке «Гришка — Большой хуй» (собрание А. Н. Афанасьева) есть эпизод: «Легла барыня на диван, а Гришка взобрался на нее да так ее засупонил, что инда заржала — очень хорошо показалось!» (Афанасьев 1997: 375—376). В другой сказке («Чесалка») из того же собрания «ржет» действующее лицо — поп, тоже во время полового акта, но уже когда его стало «забирать» (Там же: 122).

«Ржут» при совокуплении герои од Ивана Баркова:

<...> Ебёт и прёт, пендрючит, ржот,
Храпит, сапит, разинув рот <...>.

(Барков 1992: 48)

Престрашный хуй до муд впускает
И в ярости ужасной ржет.

(Там же: 64)

Еще пример из Баркова (притча «Черкас и маленький сын»):

<...> а матка лишь держала [хуй] —
Сама с задору ржала.

(Там же: 166)

«Ржет» во время любовных занятий с императрицей Екатериной Второй ее фаворит Григорий Орлов (поэма «Утехи императрицы»):

Орлов засовывает, ржа!

(Под именем Баркова 1994: 321)

Данная тема присутствует и в эротической прозе. Пример — отрывок из рассказа «В бане» (рассказ приписывается одному из классиков):

Мелашка вышла на свободную от лавок середину помещения и, согнувшись, уперлась руками в пол. Он подошел к ней, громко похлопал по мокрому ее заду с отливающей белизной упругой кожей и вдруг заржал как конь. От охватившего его вожделения лицо его налилось кровью, рот перекосился, дыхание стало громким, прерывистым, а полусогнутые колени дрожали. Плотно прижавшись к крутому заду девки, он снова заржал, но уже победно (Блуд на Руси 1997: 223).

Можно ли хотя бы в одном из этих примеров сказать о «ржании» как о смехе? Безусловно, нет.

«Ржание» упоминается в церковном документе при обличении языческих игр на Владимирском соборе 1274 года: «<...> вкупе мужи и жены, яко и кони вискають и ржуть, и скверну деють» (цит. по: Успенский 1994/2: 134).

Возможно, именно такая «скверна» изображена в приписываемой И. Баркову эротической поэме конца XVIII века:

Наполнился весь дом ярующихся криком:
И ржут

и скачут все в восторге превеликом,Стремятся алчно все ебливу рать начать.

(Под именем Баркова 1994: 48)

Суть «ржания» присутствующих в данной сцене разъясняется в самом тексте — они «ржут» от предвкушения полового акта. Хотя «ржание» здесь может быть понято и как смех, ведь присутствующие «ржут» «в восторге превеликом».

Такое «двусмысленное» «ржание» — нередкое явление в фольклоре. Как правило, это относится к ситуациям с эротической окраской:

Уж как кум за кумой
По меже ползет,
Жеребенком ржет.

(Афанасьев 1997: 521)