О природе вещей

Иль желтоватый покров над обширным театром натянут

И развевается он, к шестам прикреплённый и к брусьям.

Тут и сидящий народ на ступенях, и сцены пространство

Вместе с нарядом матрон и сенаторов пышной одеждой

80 Эти покровы своей заливают цветною волною.

И чем теснее кругом театрального зданья ограда,

Тем и цветистей на всём отражается отблеск прекрасный,

И улыбается всё при умеренном солнечном свете.

Если ж окраска идёт от поверхности тканей, то должны

Всякие вещи давать и подобия тонкие также,

Раз от поверхности тел отлетает и то и другое.

Значит, как видно, следы несомненные форм существуют;

Реют повсюду они, состоя из прозрачнейшей ткани,

И, отделяясь, совсем недоступны для зрения порознь.

90 Кроме того, всякий дым, как и запах, и жар, и другие

Вещи, подобные им, истекают в рассеянном виде

Из-за того, что, внутри зародясь, из глубин возникая,

По закоулкам пути раздробляются: нет им прямого

Выхода, чтобы уйти, вырываяся сплóченным целым.

Наоборот же: плеву тончайшую внешней окраски

Не в состояньи ничто разорвать при её отделеньи,

Раз наготове она и на первом находится месте.

Призраки все, наконец, что являются нам, отражаясь

В зеркале, или в воде, иль в поверхности всякой блестящей,

100 Так как по виду они настоящим предметам подобны,

Должны из образов быть, что исходят от этих предметов.

104 Значит, у всяких вещей существуют тончайшие формы

Или подобия их, хоть никто не способен их видеть

Порознь, но всё же, путём беспрерывных своих отражений,

Видны бывают они, отдаваясь от глади зеркальной.

И сохраняться нельзя, очевидно, им иначе, чтобы

В точности отображать всевозможных предметов фигуры.

110 Ну, а теперь ты узнай о тончайшей природе такого

Образа. Прежде всего, ты прими во вниманье, насколько

Первоначала лежат за пределами нашего чувства,

Будучи мельче всего, что уже недоступно для глаза.

Чтобы, однако, иметь подтверждение этого, надо

Выслушать вкратце тебе, как тонки основные начала.

Много, во-первых, таких существует животных, которых

Третьей доли уже мы никак не способны увидеть.

А каковы же нутра у них части любые должны быть?

Сердца комок или глаз? Их отдельные члены, суставы?

120 Как они малы! А все по отдельности первоначала,

Сущность откуда души или духа должна получаться?

Разве не видно тебе, до чего они тонки и мелки?

Дальше, растения все, издающие резкий и острый

Запах, полынь, например, горьковатая, иль панацея,

Иль чернобыльник пахучий, иль терпкий тысячелистник, —

Если к любому из них ты хотя бы слегка прикоснешься

126а Пальцами, всё ж на руке останется запах противный.

* * *

Так что не лучше ль признать, что во множестве, многоразлично

Призраки реют вещей, но без сил и для чувств неприметно?

[Образование «призраков»: Стихи 129-175]

Но не подумай смотри, будто те лишь летают повсюду

130 Призраки разных вещей, что от самых вещей отделились.

Могут рождаться они самобытно и сами возникнуть

В небе, которое мы называем воздушным пространством.

Вверх улетают они, принимая различные формы.

Так в вышине облака, как мы видим, легко заклубившись,

Светлое мира лицо омрачают порою и воздух

Нежат движеньем своим. И нередко нам кажется, будто

Там исполины летят и стелют широкие тени

Или громада горы надвигается сверху и камни

С гор низвергаются вдруг, заслоняя сияние солнца.

140 Следом же тучи бегут, принимая обличье чудовищ,

И, расплываясь затем, непрестанно свой вид изменяют,

Переходя из одних очертаний при этом в другие.

168 Кроме того, небеса, за минуту сверкавшие ясно,

Часто внезапно везде облекаются бурною тьмою

170 Так, что как будто бы весь с Ахеронта поднявшийся сумрак,

Вырвался вон, захватив и заполнив небесные своды.

Вот до чего, когда чёрная ночь возникает из тучи,

Ужаса мрачного лик угрожает нам, сверху нависнув;

Сколь же ничтожная часть этой тучи есть её образ,

Нам не исчислит никто и не выразит этого словом.

143 Ну, а теперь, как легко и как быстро рождаются эти

Призраки, как от вещей постоянным исходят потоком,

144а Я поясню, чтоб к словам не питал ты моим недоверья.

Ибо поверхность вещей источает всегда изобильно,

То, что летит от неё. Истечения эти, встречая

Ткани какие-нибудь, проникают насквозь; но, коль скоро

Твёрдые камни у них на пути или дерево, тотчас

Врозь расщепляются так, что создать отражений не могут.

150 Если ж столкнутся они с блестящим и плотным предметом,

С зеркалом, прежде всего, — ничего не бывает такого.

Ибо им тут ни пройти, как проходят они через ткани,

Ни расщепиться нельзя: соблюдает их в целости гладкость.

Вот по причине какой отраженья оттуда к нам льются.

И, хоть внезапно поставь, хоть в любое мгновенье любую

Вещь перед зеркалом ты, — отраженье появится сразу.

Ясно теперь для тебя, что с поверхности тел непрерывно

Тонкие ткани вещей и фигуры их тонкие льются.

Множество призраков в миг, таким образом, тут возникает,

160 Так что мы вправе сказать, что они зарождаются быстро;

И, наподобье того, как должно во мгновение солнце

Много лучей испускать, чтобы всё постоянно сияло,

Так же совсем от вещей во мгновение ока в несметном

Множестве призраки их непременно должны уноситься,