О происхождении и деяниях гетов

При всем различии политической тенденции утерянной "Истории готов" Кассиодора и дошедшей до нас "Getica" Иордана историческое содержание обоих сочинений очень близко друг к другу, ибо и то, и другое посвящено истории готов с древнейших времен. Более того, и Кассиодор, и Иордан производят готов от гетов; оба в одинаковой мере прославляют могущество готов на всем протяжении их истории и мощь королевского дома Амалов. Конечно, заключительная часть труда Кассиодора естественным образом отличается от заключения труда Иордана, так как у Иордана и изложение событий доведено до более позднего срока, и политическая тенденция иная. Однако, хотя "Getica" Иордана и может быть названа в известном смысле публицистическим трактатом (см. стр. 72), это обозначение все же далеко не исчерпывает ее содержания: наряду с этим "Getica" Иордана, как и хроника Кассиодора, есть историческое сочинение, излагающее не только современные авторам события, но всю прошлую историю готов. Это изложение готской истории с I до начала VI в. тоже имеет свою тенденцию, но она у обоих авторов одинакова и заключается в отмеченном выше прославлении готов и преувеличении древности их истории. Преклонение Иордана перед победителями Юстинианом и Велисарием в заключительном параграфе (316) его "Getica" можно объяснить и как своего рода captatio benevolentiae автора. Поэтому применительно к исторической стороне "Getica" понятно утверждение большинства исследователей (за исключением, может быть, только одного Джунта), что она написана "в духе Кассиодора" 9.

В связи с этим возникает вопрос: для какой цели нужно было, с точки зрения италийской и части готской знати, в изменившейся в 550-551 гг. военно-политической ситуации сохранять в новом труде Иордана прежнее прославление готов и тем более королевского рода Амалов, которому посвящена была хроника Кассиодора? Ведь политическая программа италийской знати ко времени приближавшегося полного поражения Тотилы заключалась, по-видимому, в стремлении к ликвидации Остготского королевства и к включению Италии в состав Восточной империи. Правда, в разделе "Комментарий" Е. Ч. Скржинская отмечает, "что в период написания ""Getica" Иорданом такая тенденция (преувеличение древности истории готов. - А. Н.) была весьма важна и нужна для политики еще оставшихся в Италии остроготов" (прим. No 344). Однако, по справедливому мнению Е. Ч. Скржинской, интересами этих "оставшихся в Италии остготов" нельзя объяснять самый факт изменения общей политической тенденции в ""Getica" Иордана" по сравнению с тенденцией хроники Кассиодора, да еще в обстановке окончательного поражения остготов.

В свете высказанных нами соображений представляется не до конца доказанной гипотеза об уничтожении хроники Кассиодора (стр. 37). Почему не предположить, что она просто пропала в обстановке непрестанных военных столкновений, особенно во время начавшегося вскоре после кратковременного византийского господства вторжения лангобардов в Италию? Ведь многие хроники постигла та же участь без их нарочитого уничтожения. Весьма возможно, что хроника Кассиодора именно потому и была утрачена, что ввиду ее больших размеров она была размножена, как полагает Е. Ч. Скржинская, в малом количестве экземпляров, между тем как небольшое сочинение Иордана, так сказать, "популярно" излагавшее готскую историю Кассиодора, переписано было в большом количестве списков.

По вопросу об отношении самого Кассиодора к составлению "Getica" во вступительной статье Е. Ч. Скржинской заметны некоторые колебания: с одной стороны, она предполагает, что "Касталий, побудивший Иордана составить "Getica", выражал желание самого Кассиодора и близких ему общественных кругов" (см. стр. 37), а с другой стороны, она считает весьма вероятным, что рукопись Кассиодора была выдана Иордану на очень короткое время именно из боязни скомпрометировать автора в острый политический момент (см. стр. 48) и, более того, что Иордан делал выписки "втайне от бдительного диспенсатора, хранителя интересов Кассиодора" (стр. 49).

Как явствует из изложенного, наши замечания касаются лишь отдельных пунктов построения Е. Ч. Скржинской и некоторых деталей в разделе "Комментарий".

В целом выполненный Е. Ч. Скржинской труд дает советским историкам (в первую очередь, медиевистам, славяноведам и византинологам) о6разцовое научно комментированное издание одного из важнейших нарративных памятников по истории раннего средневековья в Европе и представляет ценный вклад в науку.

Создание такого труда является большим научным достижением, тем более что в западной историографии нет такого издания Иордана. Большим достоинством этого издания является также и наличие трех подробных указателей (имен, географических и этнических названий), составленных отдельно к переводу и комментарию, и к латинскому тексту "Getica".