О происхождении и деяниях гетов

Душой историко-филологического факультета был тогдашний его декан, патриарх петербургской медиевистики И. М. Гревс (1860-1941). Именно ему принадлежит главная честь введения "предметной системы", давшей столь замечательные результаты, что курсистки показывали себя на заключительных экзаменах по специальным отделам так, как если бы они держали экзамен на ученое звание магистра наук. Велико было нравственное влияние И. М. Гревса на начинающих историков. Он умел выразить важные общественные настроения, последовательно утверждал ценности духовной культуры в своей преподавательской и научной деятельности. Исходя из восприятия всей человеческой культуры как целого, он призывал обращаться от умозрительных занятий текстами к подлинным памятникам общественного быта в их реальном историческом и природном окружении и прежде всего к памятникам эстетически полноценным. Е. Ч. непосредственно развила идеи И. М. Гревса в своих последующих разработках экскурсий по монументальным памятникам Крыма. Знаменательно, что именно ей принадлежит первый развернутый очерк жизни и деятельности И. М. Гревса - достойный памятник этому замечательному человеку 3.

Еще большую роль в становлении Е. Ч. как ученого сыграла О. А. Добиаш-Рождественская (1874-1940). Ко времени поступления Е. Ч. на Бестужевские курсы бывшая ученица И. М. Гревса О. А. Добиаш-Рождественская, по собственному его признанию, уже превзошла учителя своим мастерством, развитым ею в занятиях у классиков французской историографии Ф. Лота (1866-1952) и Ш. Ланглуа (1863-1929). Позднее Е. Ч. стала сотрудницей О. А. Добиаш-Рождественской и в свою очередь заслужила высокое признание со стороны бывшего учителя. В письме к О. Л. Вайнштейну (1894-1980) от 19 июля 1938 г. О. А. Добиаш-Рождественская писала: "Е. Ч. Скржинская - такая давняя моя ученица, а в последние годы - сотрудница, которую из старших моих учеников не могу по совести не признать лучшей как по ее глубокой, разносторонней и тонкой учености... так и по яркой и живой талантливости, литературной, педагогической и научной..."4

Вместе с М. А. Тихановой, в будущем известным археологом (1898-1981), и Р. Н. Блох (1899-1943), позднее сотрудницей немецкого исторического института Monumenta Germaniae Historica и признанной поэтессой, Е. Ч. занималась в семинаре по истории средневековых ересей, которым руководил видный историк и философ Л. П. Карсавин (1882-1952). Учитель был покорен личностью молодой Е. Ч. Об этом свидетельствуют, в частности, около 300 писем, адресованных Е. Ч. в разные годы Л. П. Карсавиным. Когда в 1919 г. Е. Ч. закончила Петроградский университет, в состав которого были ранее включены Бестужевские курсы, то по рекомендации именно Л. П. Карсавина Е. Ч. была зачислена в штат вновь образованного научного учреждения - Российской Академии истории материальной культуры, более известной под сокращенным названием ГАИМК (Государственная Академия истории материальной культуры), которое она получила в 1926 г.

В этом высоком учреждении, в окружении крупнейших отечественных ученых окончательно определилась творческая индивидуальность Е. Ч. История этого учреждения освещена в историографии главным образом как история Института археологии. Но ГАИМК была учреждением, организующим научную деятельность отнюдь не только в области археологии. Непосредственные задачи, поставленные перед вновь образованной Академией, были вполне практическими и внешне ограниченными: изучение "памятников древности, искусства и старины", открытие новых памятников путем раскопок, иные виды их разыскания и сбора, оценка памятников, разработка основ охраны и реставрации, а равно и популяризация знаний о культурно-исторических памятниках5. Однако изучение конкретных памятников истории, культуры и быта оказалось весьма подходящей основой для объединения крупнейших историков России - исследователей докапиталистических обществ, этнографов, историков искусства. Позднее, вспоминая пору создания ГАИМК, академик С. А. Жебелев мог с достаточным основанием сказать, что в составе возглавлявших ее действительных членов оказались собраны "почти все наличные в нашей стране научные силы из лиц старшего и среднего поколения"6.

Ведущие ученые ГАИМК были редкой силы исследователями, сформировавшимися в обстановке общественного подъема в предреволюционные десятилетия; они заново открывали или существенно обновляли обширные области исторического знания на основе самостоятельной проработки часто ими же найденных источников. И можно смело сказать, что для этих ученых, умевших достичь живого видения изучаемой эпохи, памятники истории и культуры не только служили источником знания, не только заключали в себе стимул к упражнению критических способностей и профессионального мастерства, но и являлись предметом настоящего культа как подлинные свидетели и нередко совершенные порождения былой жизни и культуры.