О прожитом с иронией. Часть I

– Ольга Ивановна, как здорово, что мы здесь находимся. В этом историческом месте, где…

Народ рассаживался по своим местам, осталось еще два испытания – море и город.

В море пошли все, хотя, честно говоря, я на такой подвиг повторно ни за какие деньги не пошел бы. Дело в том, что мест на старом катере, закамуфлированном под пиратскую шхуну, было ровно в два раза меньше желающих поплавать. Лично мне досталось место на верхней палубе. Если катер не качает, то сидеть здесь можно вольготно, ну а если даже полбалла за кормой, держаться нужно за все, что рядом. У меня рядом была мачта, вот с ней, родимой, я в обнимку и плыл. Плыл ТУДА, почему я подчеркиваю – ТУДА, да потому, что ТУДА я слышал рассказ, но не видел объект повествования. Походило все это на экскурсию вокруг недостроенного дома, вроде чувствуешь спиной, что сзади кирпичи, но ничего не видишь, так как неудобно и больно крутить головой. Вот такие ассоциации. Правда, обратно, когда экскурсовод уже молчал, я, вспоминая его рассказ, рассматривал мертвые черные камни на берегу.

А в это время наш, ну тот, что с залысинами, веселился на нижней палубе. Сначала он пытался узнать о морском образовании капитана катера, он же гид. Когда тот в шутку сказал, что не имеет никакого отношения к судну и впервые за штурвалом, то потребовал немедленного созыва государственной комиссии и отстранения капитана от управления катером. Сначала было вроде как весело, но когда чернобылец решил сам встать у штурвала, народу стало не до шуток, и даже рассказ о том, что в Чернобыле он якобы сам управлял трактором, никого не успокоил. В общем, справились с чудаком с трудом.

В автобусе наш друг вроде как притих, пару раз хлебнул свою колу и прикорнул в кресле.

На обзорной экскурсии по городу и все мы, и гид вели себя тише воды и ниже травы, не дай бог проснется наш ветеран-чернобылец. Пусть отдохнет, родимый, разморило, поди.

Вот и прошли, как мгновения, пролетели часы замечательной поездки, интереснейшие рассказы наших трудяг – гида и экскурсоводов. Позади долгие часы поездки, морская и пешие прогулки, а нам вроде бы все и нипочем. Усталость, конечно, есть, но это приятная усталость, это эмоции, это новые знания, это рассказ о нас, о нашей истории. Автобус весело бежал к нашему временному дому, в санатории, пансионаты. За окном темно, шелест колес, мерный шум мотора, свет фар встречного транспорта. В автобусе тишина, кто-то посапывает, вздремнул слегка, кто-то вновь тихо перешептывался. Благодатная тишина. И вновь мягкий, уже ставший почти родным тихий и как бы шуршащий голос:

– Ну вот, дорогие мои, мы и дома. Перевернута еще одна страничка нашей жизни… – это Ольга Ивановна, – спасибо вам, что вы были рядом, спасибо, что были внимательны и благородны, приезжайте к нам, и никогда об этом не пожалеете. Здесь вы всегда соприкоснетесь с миром восторга, с миром прошлого, с миром вечного…

И что вы думаете, все в восторге закричали: «Ура, спасибо!»? Да! Хотели. Но пальму первенства вырвал тот, который с залысинками:

– Ольга Ивановна, родная наша, как тяжело расставаться с вами, вы принесли в наши сердца и души восторг и уныние, красоту и скорбь, счастье и безмерную тоску. Нам всем так будет не хватать и вас, и сегодняшнего праздника, праздника сердца и души. Спасибо вам, родная вы наша.

Слышу сзади:

– Зин, а Зин, ну паразит, во чешет, во дает, никогда не поверила бы, что этот стручок лысый может такую речь говорить.

А подружка:

– А че, а он ниче вроде…

Народ притих было, а уж через пару минут раздались аплодисменты, сначала жиденькие, затем и бурные. Нашел же, подлюка, слова. Да не просто слова, а добрые и щемящие. Умеет, однако. Все умеет, и пить умеет, и отдыхать, и говорить. Позавидовать бы ему. А в чем? Что пьет или что ловеласничает?

Да ладно…

И когда тот, что с залысинами, инвалид, чернобылец, диабетик, выходил из автобуса, с ним уже мило, по-доброму раскланивались все, и те, кто хотел отругать его неодобрительным взглядом, и кто от штурвала катера его отдирал, и те, что откровенно иронизировали, дескать, с пьяного что возьмешь. А вот простились с человеком мирно и дружно. Вот и я спасибо сказал и людям, что вместе со мною живо, с интересом слушали рассказы о нашей Родине и ее прошлом, и нашей замечательной Ольге Ивановне, и этому ловеласу с чернобыльской справкой. А что выпивает, так то бывает, все мы небезгрешны.

До новых встреч здесь, на Черноморском побережье.

Пляж

Подъем. Легкий завтрак. Все, что с вечера готовили, в руки, на плечи и скорым шагом на пляж. Идти недалече, минут с десяток. Чем ближе заветная цель, тем ноги становятся легче, походка стремительней.

– Деда, не успеваю, не беги, – это внучка одергивает меня, не спеши, мол, успеем.

Что же, она права, но ножки сами уже и у нее поспешают. К морю! К морю! Цель близка! За невысоким заборчиком навесы, лежаки, шезлонги, это пляжная зона пансионата. У входа кучка бронзовых крепких хлопцев призывного возраста.

– Вы впервые у нас? Ознакомьтесь с порядком пользования пляжем. Значит, так… Лежаки, пресная вода, места под навесами…