О разуме, его свойствах и переосмыслении структуры общества

Помимо членов семьи, дикарь взаимодействует с другими дикарями и их семьями. Можно сказать, что каждая семья и каждый дом в деревне дикарей – это отдельное королевство. Внешне кажется, что семьи дикарей живут в мире, однако, принцип иерархии никуда не девается – каждая семья норовит поставить себя выше другой. Правда, стоит учесть физиологические особенности – сильные есть в каждой семье, а там, где несколько сильных – либо мордобой, либо пат. Чаще всего в деревне дикарей царит равновесие, и многие радуются, когда это равновесие немного нарушается вследствие внешних причин – «у соседа корова сдохла». Однако бывает и так, что семьи вступают в непримиримую борьбу друг с другом, например, когда один ребёнок изобьёт другого. Брат вступается за брата, отец за сына и т. д. Внешне конфликт может и закончиться, но в действительности он будет продолжать жить и закончится лишь со смертью или изгнанием всех врагов.

Дикари практически не взаимодействуют с другими классами общества – это и составляет их отличительную черту, однако, иногда возникают ситуации, когда дикари вынуждены взаимодействовать с другими классами общества.

Так, если в деревню дикарей забредёт представитель другого класса, то в лучшем случае он удостоится косых взглядов (дикари скорее будут сторониться пришельца, чем сразу нападать на него), в худшем – странник может и не вернуться из деревни живым. И это не шутка. Классы чаще конфликтуют, чем живут мирно, если какой-нибудь моралист начнёт учить дикарей как жить правильно, любить и уважать жену, «интеллигентно» заботиться о детях, то его, скорее всего, не поймут (как можно жить без иерархии?). Но может случиться так, что его нравоучения сочтут вторжением в жизнь семейства и тогда к нему применят силу.

Примером такого взаимодействия можно назвать «Хождение в народ». В 1860-е – 1870-е годы в России резко возрос интерес к естественным наукам, но в то же время после Великих реформ Александра II (1861 – 1874) наблюдался рост терроризма и революционных настроений. Царское правительство стало создавать препятствия студентам – наиболее «неблагонадёжному» слою населения, запрещало учиться в университетах. В ответ на это, революционеры решили заняться просвещением «народа» – многочисленного сословия крестьян. Для этого вчерашние студенты, вооружившись учебниками, стали селиться в деревнях. Они пытались возбудить крестьян на революцию, привить им любовь к наукам, зародить в них зачатки критического мышления. Но почти сразу просветители столкнулись с глухим непониманием со стороны местных жителей. Крестьяне не только не воспринимали высокие материи, о которых говорили им студенты, но даже противились им, доносили в полицию на «бунтовщиков» и помогали ей хватать бунтарей.

Почему же «Хождение в народ» провалилось? Ответ лежит на поверхности. Крестьяне, с одной стороны, не могли понять, о чём говорят им студенты, да и не зачем им было это понимать, с другой, – они, студенты, хотели подорвать социальные устои, которые существовали тысячи лет. Отцы семейств не могли этого позволить, дети не хотели, для всех изменение социального устройства (уж тем более свержение царя!) означало одно – крушение иерархии и неопределённость.

Похожая реакция дикаря на представителей других классов может проявиться и в той редкой ситуации, когда он вдруг окажется в городе, пусть даже небольшом. Он будет смотреть по сторонам ошалелыми глазами (он оказался в бетонных джунглях), горожане покажутся ему странными созданиями (одежда, походка, автомобили), добавим ко всей этой апокалиптической картине шум и суматоху города, и можем лишь посочувствовать этому несчастному, ведь он оказался в мире полном неопределённости. Маленькие избушки выросли в многоэтажки, пыльные тропинки превратились в широченные поля асфальта, полудохлый трактор (если он его вообще видел) превратился в нескончаемые потоки ревущих автомобилей. Чтобы почувствовать на себе, что испытывает в этой ситуации дикарь, достаточно лишь вспомнить свой визит в Москву или любой другой мегаполис.