Читаем О режиссуре фильма полностью

Если вы, режиссер, понимаете теорию монтажа, то вы не стремитесь привести актеров в состояние – подлинное или притворное – исступленной любви, или ненависти, или какой-нибудь еще эмоции. Быть эмоциональным – не задача актера; задача актера – быть ясным.

Действие и диалог работают вместе. Так же, как игра актеров, диалог существует не для того, чтобы исправлять слабости режиссерского сценария. Цель диалога – не сообщать информацию о «персонаже». Единственное, для чего люди говорят, – получить желаемое. В фильме или на улице люди, описывающие вам себя, – лгут. И вот разница: в плохом фильме он говорит: «Здорово, Джек, вечером я приду к тебе, потому что мне нужны деньги, которые ты у меня занял». В хорошем фильме он говорит: «Где ты пропадал вчера, черт возьми?»

Вы не должны повествовать в диалоге, так же, как не должны повествовать через картинки или через игру актеров. Чем меньше вы повествуете, тем вернее зритель скажет: «Ого. Что тут, к чертям, происходит? Что же дальше-то будет?» Если вы рассказываете историю картинками, тогда диалог – это сироп на мороженом, глазурь на том, что происходит. Историю рассказывают кадры. В сущности, идеальный фильм не нуждается в диалоге. И вы должны стремиться к тому, чтобы сделать немой фильм. А не будете стремиться, с вами произойдет то же, что с американской киноиндустрией. Вместо того чтобы продумать кадры, вы заставите студента встать и сказать: «Не мистер Смит ли это? Думаю, я добьюсь от него пересмотра». Что и случилось с американскими фильмами, когда пришел звук, и с тех пор они становились только хуже.

Если вы научились разбить фильм на кадры и рассказать историю в соответствии с теорией монтажа, тогда диалог, если он хороший, несколько улучшит фильм; а если он плохой, то несколько его ухудшит. Но вы все равно рассказываете историю в кадрах, и, если надо, они могут обойтись без блестящего диалога – как это происходит в фильме с субтитрами или при дубляже; замечательный фильм от этого почти не страдает.

Теперь, когда мы знаем, что сказать артистам, съемочная группа будет спрашивать снова и снова: «Где мы поставим камеру?» Ответ будет: «Там». Есть режиссеры – большие мастера визуальности, они привносят в кино зрительное богатство, живописную изысканность. Поэтому ответ даю только тот единственный, какой знаю. Я кое-что знаю о конструкции сценария, об этом вам и рассказываю. Вопрос: «Где мне поставить камеру?» Это простой вопрос, и ответ на него: «Там, в том месте, где она снимет самостоятельный кадр, необходимый для продвижения сюжета».

«Да, но, – скажут многие из вас, – я знаю, что кадр должен быть самостоятельным, но, поскольку сцена о почтении, не следует ли поставить камеру под почтительным ракурсом?»

Нет такой вещи, как «почтительный ракурс». Если бы даже и была, вы бы не захотели ставить так камеру – тогда бы ваш сюжет принял бы другой оборот. Это всё равно, что сказать: «голый мужчина идет по улице, совокупляясь с проституткой, и направляется к публичному дому». Дайте ему сначала дойти до публичного дома. Дайте каждому кадру говорить за себя. Ответом на вопрос «где нам поставить камеру?» будет вопрос «что нам нужно в кадре?»

Таков мой подход. Я не знаю лучшего. Если бы знал лучший ответ, я бы его вам дал, но поскольку не знаю, вынужден вернуться к первому пункту: «делай просто, тупо и не нарушай тех правил, которые знаешь. Если не знаешь, какое правило тут подходит, не нарушай более общих правил».

Нужен кадр с человеком, идущим по коридору. Я должен где-то поставить камеру. Какое-то место лучше другого? Вероятно. Знаю я, какое место лучше другого? Нет? Тогда пусть его выберет мое подсознание, и я поставлю камеру там.

Есть ли ответ лучше этого? Может быть – и может быть таким: в режиссерском сценарии фильма или сцены вы можете увидеть образование некоей закономерности, и она может вам что-то подсказать. Может быть, ваша задача, как конструктора кадров, с какого-то момента становится, если честно, задачей «декоратора».

«Каковы качества кадра?» Я не думаю, что это главный вопрос при создании фильма. Я думаю, это важный вопрос, но не думаю, что самый важный. Если стою перед необходимостью конкретного выбора, я постараюсь ответить сначала на самый важный вопрос, а потом уже в меру сил отвечать на менее важные.

Где поставить камеру? Мы делали наш первый фильм и сняли кучу кадров – тут коридор, там дверь, там лестница.

«А хорошо было бы, – скажет кто-то, – снять коридор здесь, прямо за углом от той двери», или снять от этой двери здесь, которая ведет на лестницу, до двери там? Так, чтобы провезти камеру от одной до другой?»

Перейти на страницу:

Похожие книги

Тарковский. Так далеко, так близко. Записки и интервью
Тарковский. Так далеко, так близко. Записки и интервью

Сборник работ киноведа и кандидата искусствоведения Ольги Сурковой, которая оказалась многолетним интервьюером Андрея Тарковского со студенческих лет, имеет неоспоримую и уникальную ценность документального первоисточника. С 1965 по 1984 год Суркова постоянно освещала творчество режиссера, сотрудничая с ним в тесном контакте, фиксируя его размышления, касающиеся проблем кинематографической специфики, места кинематографа среди других искусств, роли и предназначения художника. Многочисленные интервью, сделанные автором в разное время и в разных обстоятельствах, создают ощущение близкого общения с Мастером. А записки со съемочной площадки дают впечатление соприсутствия в рабочие моменты создания его картин. Сурковой удалось также продолжить свои наблюдения за судьбой режиссера уже за границей. Обобщая виденное и слышанное, автор сборника не только комментирует высказывания Тарковского, но еще исследует в своих работах особенности его творчества, по-своему объясняя значительность и драматизм его судьбы. Неожиданно расцвечивается новыми красками сложное мировоззрение режиссера в сопоставлении с Ингмаром Бергманом, к которому не раз обращался Тарковский в своих размышлениях о кино. О. Сурковой удалось также увидеть театральные работы Тарковского в Москве и Лондоне, описав его постановку «Бориса Годунова» в Ковент-Гардене и «Гамлета» в Лейкоме, беседы о котором собраны Сурковой в форму трехактной пьесы. Ей также удалось записать ценную для истории кино неформальную беседу в Риме двух выдающихся российских кинорежиссеров: А. Тарковского и Г. Панфилова, а также записать пресс-конференцию в Милане, на которой Тарковский объяснял свое намерение продолжить работать на Западе.На переплете: Всего пять лет спустя после отъезда Тарковского в Италию, при входе в Белый зал Дома кино просто шокировала его фотография, выставленная на сцене, с которой он смотрел чуть насмешливо на участников Первых интернациональных чтений, приуроченных к годовщине его кончины… Это потрясало… Он смотрел на нас уже с фотографии…

Ольга Евгеньевна Суркова

Биографии и Мемуары / Кино / Документальное
Андрей Тарковский. Стихии кино
Андрей Тарковский. Стихии кино

«…Настоящая книга ставит себе целью заполнить эту лакуну хотя бы частично, предлагая подробный анализ всего «седьмифильмия» и других творческих проектов Тарковского. основанный на внимательном изучении как самих произведений, так и всех доступных автору опубликованных и архивных источников. Отчасти появление этой книги вызвано желанием оспорить утвердившийся взгляд на Тарковского как «больше чем режиссера». Да, Тарковский плодотворно работал и в других видах искусства, создавая постановки на радио, в театре, на оперной сцене, выступая в качестве актера, сценариста и автора теоретических и дневниковых текстов. Но из этого не следует, что он был пророком, философом, социологом или чем-то еще в этом роде. В этой книге освещаются все грани творческой личности Тарковского, каждая на своем месте и в контексте целого, однако она предлагает рассматривать Тарковского прежде всего как кинорежиссера, творчество которого может быть осмыслено лишь в стихиях кино, как откровение прежде всего именно об этих стихиях…»В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Роберт Бёрд

Кино