О Русь…

Какая тишь пред Воскресением Божьим,
Берёзки в листьях прячут белый ствол,
И только чуть рассеянный прохожий
В такую рань резон бродить нашёл.

Промыло ранней влагой все тропинки,

Дождями окроплён пушистый лес,
У речки две озябшие рябинки
Хоронятся под ивовый навес.

Пока ещё переживают стужи

И холодов суровый приговор,
Но с каждой Пасхой воскресают дружно,
Выбрасывая лиственный узор.

Они слегка застыли в дрёме сонной,

Так неказист, застенчив их наряд,
Но на ветвях, зимою оголённых,
Надеждой красной бусинки горят.

В промозглых днях, готовясь к Воскресению,

Тепла рябины терпеливо ждут,
Вновь оживают Божия творенья
И птицы дружно ягоды клюют.

Церковь в островах

Застыло, слепя, златокружие,
В прозрачной небесной глуши,
На взгорье, что в дымке жемчужной,
Нет звуков, мир замер в тиши.

Лишь вьётся река, обнажая

Песчаных откосов желтки,
Игривой волною кусает,
Скрутив завихренья в мотки.

Свеча колокольни в сторонке –

Возвышенный светлый обет,
И стройной мелодией тонкой
Под солнцем дрожит силуэт.

Кокошников лёгкое кружево,

В сиянье злачёном глава,
Веками Грядущего Суженного
Ждёт церковь, грустя, в Островах.

Коль веры здесь теплится пламя,

В сей край Возрожденье придёт,
Вновь в мае с пасхальными днями
Душа ожиданьем живёт.

Вечер на Москве-реке

Тишина, серебряною рыбой
Затаилась в заводях река,
Рябь волны, мерцающей в изгибах,
Ловит синей сетью облака.

Берегами разбрелись строенья,

Ночь скользит лисицей сквозь поля,
И из тьмы кустов доносит пенье
Ветерок шального соловья.

Звонко загибает он коленца,

Ведь недаром мастером слывёт,
Будто в подвенечном полотенце
Свой узор замысловато шьёт.

Фонари светящейся цепочкой

В отраженье кружат, словно хмель,
Красный бакен вспыхивает точкой
Там, где остров в темень спрятал мель.

В ночь сверчки свою стрекочут требу,

Не спугнуть заката благодать,
И вздымает берег леса гребень,
Чтобы к утру небо расчесать.

Утро на Оке близ Голутвина