О русской угрозе и секретном плане Петра I

И на этот раз западная дипломатия подстрекала Турцию к войне, но самим вступить в войну западным державам было страшно. Вероятно, сказывался и опыт Крымской войны. Крым то отторгнуть от России не удалось. Так он и остался в составе России с могилками британских солдат.

Об этой славной войне можно рассказывать много. Читателю она наверняка известна и из учебников, и по роману Б. Акунина «Турецкий гамбит». Но эта книга об исторических мифах истории, а не просто о славе русского оружия. Поэтому опишу только один красочный эпизод этой войны. На рубеже 1877-78 годов русская армия была близка к победоносному завершению войны. Она совершила беспрецедентный зимний переход через Балканские горы, окружила и пленила группировку турецких войск. Преследуя бегущего противника, наши вышли на самые ближние подступы к Константинополю (Стамбулу). Боеспособных войск у Турции не оставалось.

Казалось, вот оно, еще немного, и русские войска войдут в бывшую столицу Византийской Империи. Популярнейший лозунг того времени: «Водрузим крест на купол Святой Софии!» Весь православный мир, все славянские народы готовы были приветствовать занятие Константинополя русской армией.

И тут британская эскадра входит в Мраморное море. Британская дипломатия настоятельно «не советует» Александру II занимать Константинополь. Царю дают понять, что Британия готова немедленно объявить нам полномасштабную войну, если Российская империя не прислушается к их совету.

Царь колеблется… Память о Крымской войне очень свежа…

Как у Пушкина: «Того гляди навяжется на нас Европа…» И следует приказ: остановиться. Ни шагу вперед. Начинаются переговоры, заключается перемирие…

Был ли прав Александр II в своем решении? Возможно, и не был. Но история, увы, именно такова: штурм Стамбула, переименование его в Константинополь и превращение мечети Айя-София в православный Софийский собор не состоялись. Спасибо британцам, доблестным защитникам демократии и спасителям бедной, настрадавшейся от России Турции.

Позже, после Первой мировой войны, Турецкую империю лихо и без всяких либеральничаний и угрызений совести нашинкуют на кусочки и разделят между победителями — странами Антанты… но уже без участия России.

Глава 7 Миф о «русской агрессии» и политические реалии Выводы

Придите к нам! От ужасов войны

Придите в мирные объятья!

А. Блок,

«Скифы»

Самая большая удача, если враг преувеличивает твои недостатки.

М. Пьюзо,

«Крестный отец»

Не Брежнев, а император Николай II в 1898 году впервые выдвинул предложения по прекращению в мировом масштабе гонки вооружений.

Гаага. Май 1899 года. Первая международная конференция по разоружению. Она проходила по инициативе России, Николая II. Кстати, он в этом отношении был не одинок — почти 50 лет общеевропейского мира в XIX веке, имея в виду отсутствие войны между крупными европейским державами, были прямым следствием Венского конгресса и, самое главное, политики Священного союза его прадеда Николая I.

Главным обсуждаемым вопросом Гаагского конгресса по разоружению стали предложения России.

Зафиксировать военные бюджеты ведущих мировых держав. Не употреблять, не вводить в употребление в армии и флоте никаких новых видов огнестрельного оружия, новых взрывчатых веществ. Предлагался целый ряд ограничений для уже используемых видов вооружения. Предлагалось запретить использовать в будущих войнах подводные лодки. Это при том, что первые подводные лодки были изобретены русскими — так, к слову…

То, как отнеслись к предложению миролюбивого Николая иностранные государи, — это отдельная песня. Это был поток вежливого дипломатического словоблудия.

Смысл же конференции выразил предельно ясно в узком кругу император Вильгельм II. Цитирую по книге П. Мультатули «Николай II. Выбор России»: «Я согласен с этой идеей, только чтобы царь[56] не выглядел дураком перед Европой. Но на практике в будущем я буду полагаться только на Бога и на свой острый меч».

Николай II выражал не только личные устремления, но и объективное стремление российских элит к сохранению мира. Но, увы, он почти на сто лет опередил свое время.