О русском акционизме

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Мне не интересно, кто стучал молотками или чем там, реально не интересно,

по каким мотивам, по каким основаниям, мне интересно, кто поджигал покрышки и все!

ПАВЛЕНСКИЙ: Сегодня пятьдесят первая. Я еще буду решать с показаниями.

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Сколько по времени?

ПАВЛЕНСКИЙ: Мне нужно определиться.

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Да бросьте вы про искусство, тем более политическое. Давайте не будем хорошее искусство мешать с дерьмом.

ПАВЛЕНСКИЙ: Что вы понимаете под искусством?

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Искусство как часть жизни.

ПАВЛЕНСКИЙ: Искусство — это визуальные коды, вот с чем мы и работаем, собственно.

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Я бы хотел, чтобы вы дали показания.

ПАВЛЕНСКИЙ: Сейчас пятьдесят первая.

СЛЕДОВАТЕЛЬ: А когда вы определитесь? Уже сколько времени прошло. Где, кстати, Пасынкова?

ДИНЗЕ: Петр не договаривает, это вопрос последствия, его будущего, он, собственно говоря, тоже переживает. Нервничает.

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Мы тут все свои как бы.

ДИНЗЕ: И, исходя из этого, он не знает, чем все закончится, и не хотелось бы быть под какой-то раздачей. Посадки, хождение сотрудников полиции к нему домой. Соответственно тотальный контроль его действий и передвижений, все, что с этим связано.

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Но одновременно с этим вы как свидетель озабочены сложившейся следственной ситуацией?

ДИНЗЕ: Он озабочен после обыска cooтветственно и изъятия его личных вещей и предметов.

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Вы согласитесь, что мы очень корректно поступили?

ПАВЛЕНСКИЙ: По форме. Вы изъяли не весь дом.

СЛЕДОВАТЕЛЬ: А вот вы не открывали нам так долго почему? Вот честно так? Жесткий диск был откручен. Мы пришли не в 6 утра. Дети-то не шокированы? А по вашему делу ваш адвокат говорил обо всех возможных перспективах?

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Этот акт как искусство расценивать можете только вы, все остальные люди расценивают это как акт не-искусства, а как акт вандализма.

ПАВЛЕНСКИЙ: Об этом надо еще спросить этих остальных людей, есть много людей, много мнений.

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Я говорю про юристов. В уголовном деле три направления: либо дело прекращается, либо приостанавливается, либо направляется в суд. (Рисует схему, три стрелки.) Наказание — это не только когда в тюрьму сажают, в тюрьму сажают только вот за убийство, за изнасилование, разбои. В основном назначают наказания, не связанные с лишением свободы или условное наказание. Год лишения свободы на полгода условно. Полгода человек ходит, ничего с ним не случается, никуда он не попадает, не залетает, все — судимости никакой нет. Но в базах данных уже имеется вот такая галочка, что угу, был косяк.

Сейчас практика так гуманно развивается, что в суде прекращаются дела по нереабилитирующим основаниям. Суд признает, что имеется состав преступления, установлена причастность человека в совершении этого преступления, но уголовно-процессуальный закон позволяет прекратить уголовное дело без всяких судимостей, никаких правовых последствий для привлеченного к уголовной ответственности не возникает. Он может свободно выезжать за рубеж, для его детей никаких ограничений устанавливаться не будет. Был случай недавно: назначили на работу следователя, а проверили хреново, только потом выяснилось, что его отец был осужден за разбой. Его уволили. И это везде так во всех странах. Вот такой вариант наиболее приемлемый для всех сторон уголовного процесса. Это касаемо первого направления.

Второе: Уголовное дело приостанавливается, когда некого привлекать к ответственности. Третье: Прекращение уголовного дела. Расследовать нечего, например.

Первое направление занимает порядка 90% практики. А в следственном комитете почти 98%.

И по этому делу рано или поздно будут установлены лица, совершившие преступление, и дело будет направлено в суд. А там дальше будут доказывать.

ПАВЛЕНСКИЙ: Это понятно. Или прекращено за отсутствием состава и события преступления? Но если будет установлено, что это не является актом вандализма?

СЛЕДОВАТЕЛЬ: Тогда уголовное дело будет прекращено. Но если бы это не расценивали как акт вандализма, то оно и не возбуждалось бы.

ПАВЛЕНСКИЙ: Относительно акта вандализма и что этим является. То, чем является процесс политического искусства, это работа с разными инструментами, например СМИ, где-то это пропаганда, это влияние на человеческое мышление. Вандализм это или это произведение политического искусства, разговор идет вокруг этого. Там уже все сошлись на мнении, что это произведение искусства. Это контекстуализация, перенос контекста в информационном и символическом поле.

Мост, на котором я был сегодня, он не разрушен, не поврежден. И поэтому эта работа в символическом поле. То как это есть сейчас, это работа в символическом поле.