О русском национальном сознании

В высшей степени показателен уже упомянутый факт: ярый «рыночник» Чубайс считает возможным повысить цену на электроэнергию всего лишь наполовину, а между тем, поскольку средняя цена квт.ч в РФ 2 цента, а средняя мировая — 13,5 цента, для «интеграции» в мировую экономику цену следует повысить почти в 7 раз!..

В свете вышеизложенного обратимся к поставленной в самом начале этого сочинения проблеме «деления» идеологов на «патриотов» и «демократов». Как уже сказано, оно только запутывает и затемняет общественное сознание. Деление это во многом аналогично рассмотренному выше давнему делению на «славянофилов» и «западников»; в частности, «патриоты» преподносятся в СМИ как «консерваторы» или «реакционеры», стремящиеся восстановить ушедший в прошлое СССР («левый» фланг «патриотов», который не может не быть «антизападным»), либо даже российскую империю («правый» их фланг), а «демократы» — как «прогрессисты», которые, в конечном счете, стремятся повести страну по пути, намеченному «западниками» Февраля 1917 года, но, мол, из-за тогдашних неблагоприятных обстоятельств, быстро прерванному.

Нельзя не сказать, что идеологи, сопоставлявшие Февраль 1917 года с «переворотом» рубежа 1991–1992 годов, с поистине странной наивностью закрывают глаза на коренное различие: Февраль вызвал долгую цепь бунтов и восстаний и полномасштабную гражданскую войну, а в 1990-х ничего подобного не было (за исключением глубоко специфичной ситуации в Чечне). Естественные объяснения этого способного удивить и вызвать недоумение различия заключаются в сохранении основ прежней экономики, о котором шла речь выше и которое со всей ясностью выражается в ценах на электроэнергию, а также и в сохранении основ политического строя. Ярчайшее выражение последнего разгон Парламента в октябре 1993-го и последующее полное лишение представительной власти реальных полномочий, возвратившее ее, по существу, к тому положению, в каковом находился Верховный Совет СССР. То есть действительного переворота — в отличие от 1917 — не произошло, и именно поэтому не было ни мощных бунтов, ни гражданской войны.

Правда, в нынешней РФ в той или иной степени наличествует свобода слова, но слово это никогда не переходит в дело и к тому же вызывает серьезный интерес у весьма небольшой части населения страны, которая принадлежит к идеологически активным «патриотам» и «демократам».

Что касается последних, их стремление делать страну по западному образцу ныне, после семидесятилетней эпохи социализма, более и даже гораздо более утопично, чем в Феврале 1917 года (хотя и тогда из этого ничего не вышло). В высшей степени показательно, в частности, что оказавшиеся у власти «демократы» — те же «совки» по своему «происхождению» (как уже отмечалось), которые, имея крайне поверхностные представления о «рыночной демократии», постоянно прибегали к поучениям и рецептам западных «советников», причем особенно показательно, что часть самих этих советников уже убедилась в тщетности попыток переделать РФ в подобие Запада (так, один из главных советников, Дж. Сакс из США, еще в 1998 году справедливо констатировал, что у «реформируемой» России при ближайшем рассмотрении «оказалась другая анатомия» — другая, понятно, чем в странах Запада и, следовательно, сделать ее подобием последнего никак не возможно).

Словом, деятели, которые уже десять лет находятся у власти и уверяют, что они создают в России рыночную демократию западного типа, ни в коей мере не создали (да и не могли создать) нечто подобное, и их нельзя именовать «демократами» в истинном значении этого слова.

Говоря об этом, я отнюдь не считаю, что все идеологи, которых причисляют (и которые сами себя причисляют) к «патриотам», исповедуют «правильные» и перспективные взгляды. Во-первых, действительное восстановление СССР и, тем более, Российской империи, о чем мечтают многие из них, — это, конечно, опять-таки заведомые утопии, — в частности, потому что те идеологические основы, которые во многом определяли поведение людей в России до конца XIX века (с начала ХХ большинство из них «разочаровалось»), а затем — в 1920-1960-х годах — в СССР, воскресить немыслимо. Во-вторых, деятельность «патриотов» крайне ослабляется их расколом на «советских» и «имперских». Последние, между прочим, уподобляются тем большевикам, которые до середины 1930-х годов считали неприемлемой и проклятой дореволюционную Россию. Как уже говорилось, единственный перспективный путь — опора на всю историю страны, несмотря на все противоречия, и рождение на этой основе новой патриотической идеологии.

Ага! — скажет читатель. — Ты все же за патриотизм, хотя вроде бы демонстрировал «беспристрастную» оценку «славянофилов» и «западников». Но истинный патриотизм — тот, который исповедовали обладавшие высшим духовным уровнем люди России, — основан на утверждении не «превосходства» своей страны над другими (в частности, странами Запада), а равноценности — пусть хотя бы «потенциальной», долженствующей обрести свое воплощение в будущем времени — цивилизаций и культур.