О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов»

В Европе и дворянство-то было, чаще всего, неграмотным или малограмотным. Даже ВЫСШАЯ ЗНАТЬ. Горожане учились писать и читать по необходимости, но и в городах Европы грамотность распространена не была. Часто и богатым купцам документы вели и письма писали особые наемные писцы. А вот на Руси…

Князья строили школы для детей разных сословий, строили во всех городах.[279] А в Пскове, Новгороде, Ростове и других городах с вечевым строем школы заводил сам город. Огромную просветительную работу вела церковь. Не только для того чтобы прихожане читали Священное писание, но и потому, что считали просвещение делом полезным и богоугодным.

На Руси грамота была так широко распространена, что пришлось для частной переписки использовать самый распространенный материал — бересту. Писали на ней, процарапывая буквы специальным стержнем — этаким «паркером» XII столетия.

Раньше ученые делали вывод, что до массового производства бумаги народ и не мог быть грамотным. Для Европы это справедливо, ведь там писали только на папирусе, а потом на пергамене — выделанных овечьих кожах. Папирус со временем становился ломким, и к концу Раннего Средневековья от него отказались. А пергамен был дорог. Кожу приходится выделывать до тех пор, пока она не станет тонкой — почти как бумага. Работа крайне кропотливая: ведь стоит порвать шкурку хоть в одном месте — лист пропал. На первую печатную Библию Гутенберга ушло 300 овец. Это как минимум: мы не знаем, сколько кож мастера запороли.

А до Гутенберга каждая книга, каждый экземпляр — это еще и много недель или месяцев кропотливого труда переписчика. Стоимость квалифицированного труда была сравнима со стоимостью материала.

Только верхушка дворянства и самые богатые купцы могли позволить себе иметь небольшую библиотеку. Книг этак 5–10.

Книга зачастую стоила как хороший боевой конь. В переводе на наши измерительно-финансовые понятия — как иномарка бизнес-класса.[280]

В Европе учились писать на черепках или на дощечках, покрытых воском, чтобы не тратить дорогого материала. Купцы писали на обрывках папирусов, на деревянных дощечках, на полях ставших ненужными, выброшенных документов.

Но вот какое удивительное дело: европейцы «просмотрели» очень удобный и дешевый материал для письма — бересту. Березка, хоть и считается символом России,[281] растет вовсе не только у нас. Березовые рощи шумят по всему северу Европы, до Северной Франции, Ирландии и Британии. Кто мешал использовать бересту как материал для письма?[282]

Ведь книги на бересте известны давно… Большая часть из них — на Руси, но не только. В юридических документах Руси ХІѴ-ХѴ веков даже есть такая формула: договор, мол, «на луб положили» — то есть записали. Не как-нибудь и не где-нибудь, а на лубе — коре. Значит, запись на бересте, в том числе и самых важных, юридических документов, была массовым, типичным явлением.

Известный писатель и церковный деятель XVI века Иосиф Волоцкий, рассказывая о скромной монашеской жизни основателя Троице-Сергиевского монастыря Сергия Радонежского, писал: «К такой нищете и нестяжанию стремился, что даже книги в нем писались не на пергамене, а на бересте».

В стариннейших русских библиотечных каталогах — описях книг Троице-Сергиевского монастыря, составленных в XVII веке, упомянуты и «свертки на деревце чудотворца Сергия». То есть свитки, принадлежавшие основателю лавры Сергию Радонежскому.[283]

Но вот что самое интересное: несмотря на исторические свидетельства, русские ученые долгое время «в упор не видели» берестяной письменности на Руси. Мы слишком внимательно всматривались в дела Европы, все, повторяю, судили по ней и пытались оценить себя по Европе, как по универсальному эталону. Раз там не было массовой грамотности, значит, и у нас не должно было быть. Раз там грамота оставалась уделом очень богатых людей, значит, так же было и у нас. Если европейцы не знали бересты как материала для письма, у нас-то откуда?!

Даже ученым не приходило в голову, что Русь может в чем-то превосходить Европу. До середины XX века найденные при раскопках берестяные грамоты считались… поплавками. Они и правда похожи на поплавки — свернутые трубочкой полоски бересты.

Находка

В историю мировой науки вошла находка, которую сделала 26 июля 1951 года Нина Федоровна Акулова. Простая рабочая, участница раскопок в Великом Новгороде нашла на настиле мостовой XIV века скомканный свиток бересты. Такие трубочки находили и раньше, но, повторюсь, во всех описях археологических находок фиксировали их как берестяные поплавки. Под этим названием они даже выставлялись в витринах музеев. Только вот на этом «поплавке» Акулова различила буквы…

Она передала свою находку начальнице раскопа. Та позвала главу всей Новгородской экспедиции Артемия Владимировича Арциховского.[284]

Так было совершено, пожалуй, самое революционное открытие во всей археологии Новгорода, а то и всей Древней Руси.[285]

Очень скоро выяснилось: берестяные грамоты находили и раньше, но буквы на этих грамотах были менее заметны.