О с Г 2 (СИ)

От ворот донесся тихий скрежет, потом столь же тихое повизгивание. Из любопытства граф открыл калитку, и во двор ворвался мохнатый рыжий комок с белыми лапами и языками черной шерсти на пышной гриве.

Лайза подпрыгнула, уперлась когтями Сергею в грудь и попыталась языком дотянуться до лица. Пришлось нагнуться.

— Ты нашла меня, моя девочка? Хорошая!

Собака завиляла хвостом. Ушки, заломленные вперед у самых кончиков, прижались к голове. Убежав из замка, скорее всего — когда ее выпустили из дверей на время кормления Тибальта, она по запаху нашла дорогу к дому, арендованному Сергеем. А теперь боялась, не прогонят ли ее обратно.

Снова грянули выстрелы. Лайза недоуменно оглянулась на незнакомый звук, потом села, не сводя взгляда с Сергея: что прикажешь, хозяин?

Непостижимо, но всего за несколько дней рыжая колли прониклась духом почтения, которое все обитатели Шанси оказывали графу. Колли признала его гранд-хозяином. Клыкастая пасть едва не трескалась от улыбки, когда Лайза получала кусочек из рук всеобщего кумира, ради этого она покидала боевой пост у Тибальта, стоило только запахам ужина из столовой расползтись по углам замка. Правда, потом снова уходила в детскую. А теперь откровенно дезертировала. Но Сергей не поставил ей это в упрек, наоборот — запустил пальцы в пушистый воротник, потрепал по морде, почесал под челюстью… Темно-карие глаза прикрылись от удовольствия.

«Взять ее в Киенну? Флоранс точно обрадуется. Но это же собака машери! Леа обижать нельзя. Даже если подброшу несколько монет сверх обычного… Она и без монет отдаст Лайзу, кто же мне возразит. Уже потом, после моего отъезда, Леа станет грустно. Вообще, свинство это — отбирать компаньонку у сына».

Колли появились на Гее давно. Длинношерстных шотландцев на планету завез один из членов Миссии. Они расплодились и стали своего рода атрибутом престижа. Их содержали только благородные. С десяток жило при императорском дворе, но там ни одна из собак так и не признала Сергея. В Шанси суку завел бывший барон, ныне — покойный. Сейчас ей исполнилось два года.

Не считая неожиданной собачьей любви, Сергей, положа руку на сердце, должен был признать — выбор места тренировок оказался неудачным. Дело в чувствах Леа. Если, скажем, прискакал на час, обнял ее и сына, оставил денег, а потом умчался по неотложным делам — это одно. А так, проживая в Шанси, но не заходя в ее спальню, не отвечая на нежность машери, он ведет себя по-скотски…

«Лучше, конечно, вернуться в Киенну, — думал Сергей. — Для Флоранс тоже лучше, Хорхе наверняка объяснил ей, куда и зачем я уехал».

Подумав, он достал комм и вызвал лорда-канцлера.

— Прости, что отвлекаю от ужина. Что слышно во дворце? Как император?

— Как всегда, не вовремя, — сварливо отозвался Хорхе. Он глотнул портвейн из высокого серебряного кубка и оставил его в сторону. — Император в состоянии «тяжелое, стабильное». В ближайшие дни, вероятнее всего, не умрет. Но тебе с командой придется вернуться в столицу не позднее 22 апреля.

— Что-то произошло?

— Произойдет. Грядущая кончина Бодуэна ни для кого не секрет. Эдуард взойдет на престол до конца года. Стало быть, к его дню рождения, 25 апреля, сюда потянется знать — ровно так же, как на день рождения императора. В следующий раз — на похороны Бодуэна и коронацию Эдуарда сразу после траура. По моим расчетам, шакалы бросятся в атаку именно после похорон. Но ситуация меняется. Все может быть. Твои люди будут готовы?

— Так еще только начали… Хотя, если выехать двадцатого, азы они постигнут. Чтобы стать супербойцами, и полгода мало. Думаю, справятся.

— Смотря с чем… Пока смутно вырисовывается, с кем им придется столкнуться. Гвардия императора и две дюжины баронов, верных престолу, легко арестуют взбунтовавшуюся верхушку знати во дворце. Но если де Моайль развернет заговорщиков в армию, начнется полноценная война. Тогда только ты поможешь, ударив из флаера лучевиком. Но жертвы будут громадные, этот вариант нельзя допустить. Ту новая напасть: у заговорщиков появился еще один кандидат в лидеры — герцог де Тревейн.

— Ему-то что надо?

— Информатор сообщает, будто бы герцог намерен сватать своего старшего сына, наследника титула, принцессе. Между прочим, имеет право: он — самый родовитый жених-претендент в империи, а после первого замужества Флоранс даже речи нет, чтоб выдать ее за иностранца.

— Вырву ему женилку… Флоранс знает?

— Трудно сказать. Пока Бодуэн болеет, мы практически не общаемся.

Вот это новость! Она взволновала Сергея больше, чем известие о родовитом выскочке-женишке. Раньше, стоило отлучиться хоть на день, принцесса осаждала Хорхе с тысячью вопросов — где Серж, что с ним, когда вернется… Будь у Флоранс комм, отвечать на ее вызовы пришлось бы до полной разрядки батареи.

Что-то случилось. Но что?

— Она ни разу не поинтересовалась, где я и когда вернусь?

— Сама — нет. Прислала принца. Я ответил уклончиво в надежде — сама придет спросить. Но нет. Видимо, обуяла гордость. Не хочешь рассказывать о себе — подавись. Женщины, они такие. Как Леа? Сделал ей второго барончика?