О смоленских ремесленниках

Это, что называется, в идеале, прямо лубочная картинка. А как оно на самом-то деле? Казалось, кончилось ученик, теперь ты уже не понукаемый всеми в мастерской ученик, а вовсе даже цеховой подмастерье. Договаривайся с мастером, работай да зарабатывай. Однако ж документы рассказывают нам о другом. На цеховых сходах, при выборах цеховых старшин, всеми мастерами обязательно подписывалось решение о запрещении подмастерьям перебегать от мастера к мастеру. И цеховой старшина, подписывая клятвенное обещание при вступлении в должность, так же подписывал и решение схода о подмастерьях, и клялся приложить всемерные усилия к его исполнению. Вот, например: «Приговор. 1896 года января 4 дня, мы нижеподписавшиеся мастера портновского цеха, быв сего числа на цеховом сходе, в количестве 57 человек, имеющих право голоса на сходе и имели суждение об избрании на должность цехового старшины и двух его помощников и рассуждали о том, что многие из мастеров нашего цеха принимают к себе на работу работников и подмастерьев без расчетных книжек и отпуска от прежних хозяев. Через что мастера портновского цеха теряют от работы свои интересы, и нередко случается так, что хозяин, взявши заказы, посадит к себе работника или подмастерье портновского ремесла, а тот, начавши работу и забравши вперёд деньги за неё, не окончивши работы, переходит к другому хозяину без расчетной книжки и переходного аттестата и начинает работать на нового хозяина. каковой хозяин принимает его к себе без еперходного аттестата не спрашивая закончил ли он работу у прежнего хозяина и рассчитался ли с ним… Постановили: единогласно, ежели кто из цеховых мастеров нашего портновского цеха примет к себе или будет держать подмастерьев или работников портновского цеха без расчетных книжек, а учеников без отходных аттестатов того хозяина у которого они учились и окончили учение, то без всякого сопротивления штрафуется цеховой хозяин портновского цеха в пользу казны портновского цеха, за подмастерье от 10 рублей серебром, за ученика не дожившего своего срока в учении до 5 рублей серебром… Подписи всех участников цехового схода».

А помимо всего прочего господа подмастерья, случалось, и в буйство впадали. Не нравилось им многое. Плохая пища, небольшое жалование, хотя ведь сами договаривались, придирки мастера к работе, работа в выходные и праздничные дни, многое. Вот, например.

В конце сентября 1867 года в мастерской нашего старого знакомца купеческого второй гильдии брата Егора Ивановича Петрова буйство подмастерий и работников, недовольных якобы дурной пищей (заметьте задолго до броненосца «Князь Потёмкин-Таврический»), удалось успокоить только с полицией. Пристав 3-й части Смоленска затребовал в Ремесленной Управе посылки представителей и врача, для проверки качества приготовляемой у Петрова еды. Комиссия 30 сентября 1867 года, надо сказать, собралась представительная. Сам ремесленный голова Сергей Григорьевич Акимов, управляющий врачебным отделением, губернский врачебный инспектор статский советник Иван Михайлович Дашкевич, состоящий при врачсебном отделении Смоленской губернской управы статский советник Иосиф Антонович Бер и пристав 3-й части города Смоленска коллежский секретарь Михаил Иванович Халютин. И что же господа чиновники обнаружили? Цитирую: «…хлеб довольно хорошего качества, шти и суп, приготовленные постными, вкусны, и скоромные с говядиной, тоже вкусны и не вредны для здоровья, говядины кладётся в достаточном количестве и хорошего качества». О чём в присутствии экипажного мастера Петрова членами комиссии был подписан акт. Надо думать, что после буйства подмастерий, Егор Петров хотя бы на время перестанет кормить их тухлятиной.

Надо сказать, что экипажная мастерская Егора Иванович Петрова в 60-х годах 19 века очень быстро развивалась, расширяя производство. По спискам мастеров 1862 года у Петрова 4 подмастерья-каретника и 3 подмастерья обойщика. А вот на 1869 год, Петров, записанный в кузнечный цех, имел 23 подмастерья и 19 учеников. Возможно, развитие шло не без помощи брата Егора Ивановича, гласного градской думы Степана Ивановича Петрова.

Иногда противостояние мастеров с подмастерьями выливалось и вовсе в рукоприкладство. 12 сентября 1867 года в Ремесленную Управу явился кузнечного цеха мастер Тимофей Антонов. Шмыгая разбитым носом и светя на весь присутственный кабинет Управы густо-фиолетовым налитым синяком под глазом, мастер обвинил своего подмастерье крестьянина деревни Скаргозино Богородицкой волости Корнея Иванова в рукоприкладстве. Не сошлись, мол, в размере жалования. Не стоило мастеру выводить из себя здорового молодого мужика, который последние лет восемь (включая ученичество) только и делал, что день напролёт кувалдой махал. Поняв всю тяжесть своего поступка, Корней Иванов посчитал за лучшее сбежать из города.